— Почему это? — удивилась Лаура.
Силва загадочно улыбнулась:
— Когда мы в тот раз со школой ходили в поход, он так странно на меня смотрел… ну очень странно… м-м… как бы это сказать… Между прочим, в том самом походе у них все и случилось, Эле сама рассказывала.
Я всегда говорила, с парнями надо поаккуратнее, теперь сами видите. Только, девчонки, вы же понимаете, все это должно остаться между нами! Я поклялась никогда никому не рассказывать! Не были бы мы близкими подругами, я бы и вам… В общем, понимаете.
Я повернулась и села. Едва удержалась, чтобы не заехать ей по болтливой морде! Обе «лучшие подруги» подались ко мне в ожидании признаний. Я видела, что они умирают от любопытства, им не терпится узнать, кто тот счастливчик, которого я намерена сделать отцом. Я чуть не расхохоталась.
— Поклянитесь, что будете молчать, — медленно проговорила я. — Ну? Я жду.
Силва возложила руку мне на плечо, словно посвящая в рыцари.
— Умереть мне на этом месте! Никогда никому ни слова! Ты же меня знаешь!
— И я! Я тоже! Видит бог! — закивала Лаура.
— Вот и хорошо! — с облегчением выдохнула я. — Теперь мне стало намного спокойнее.
Опустилась на подушку и снова отвернулась к стене.
— Как, и все? — услышала я исполненный отчаяния вопль Лауры. — Тебе намного спокойнее, и, по-твоему, этого достаточно?
— Котрина, ты должна открыться миру. Разве тебе не хотелось бы излить душу, поподробнее рассказать о том, например, как… все… случилось… Кто, например, ну… этот твой… друг… — запинаясь, проговорила Силва.
Я, донельзя изумленная, повернулась к ним и наивно спросила:
— Вы хотите знать, кто отец ребенка?
— А ты как думаешь? — обозлилась Лаура. — Зачем мы, по-твоему, сюда пришли? Сто лет дружим, и я только теперь узнаю что у тебя есть парень, и мало того — еще и ребенок будет! Может, по-твоему, это нормально?
— В самом деле, Котрина, ты меня сильно удивила. Никогда бы не подумала, что такая обычная, только не обижайся, такая серая мышка, как ты, может с кем-нибудь… м-м… дружить. Никогда! — закатила глаза Силвуте.
— И я, богом клянусь! — подхватила Лаура.
— Ну скажи, он из нашего класса?
Стыдливо опустив глаза, я принялась нервно комкать край простыни.
— Возможно…
— Не может быть! Как же я не заметила? — ужаснулась Силва. — Неужели Валентинас?
(О боги! Они думают, я только такого идиота, как Валентинам и достойна! Ну хорошо, думайте так и дальше! Мне-то какая разница?)
Я уставилась в дальний угол и тихо прошептала:
— Разве это важно? Не все ли теперь равно?
— Да ты что! — изумилась Лаура. — Как раз только это и важно — от этого зависит, захочет ли отец ребенка на тебе жениться.