— Вот… молоко принесла, — сказала я тихо, словно все еще боялась ее разбудить.
Она протерла глаза и уставилась на меня. Я уже говорила, что не люблю, когда на меня так пялятся.
— Поставить на столик?
— Нет, молоко давай сюда, пока не остыло.
Я подала ей чашку, а блюдце с булочкой поставила рядом на тумбочку. Она попивала молоко и поглядывала на меня, а я стояла, прислонившись к подоконнику, и смотрела, как она пьет. Честно говоря, мне все это надоело, не терпелось поскорее забрать у нее чашку и свалить.
Вдруг бабулька перестала лакать и прямо-таки впилась в меня глазами:
— Ты сказала, что живешь в общежитии?
— Ага… — я кивнула.
— А где твои родители? Не в Вильнюсе?
— Не-ет… — промямлила я. — У меня их вообще нет…
— Ох ты, вот оно что! — расстроилась старушка. — Бедная девочка… И давно ты осталась одна?
— Отец нас бросил, когда я родилась… А мама… погибла в аварии…
— Какой ужас! — покачала головой старушка, похоже, совершенно потрясенная.
Я забрала у нее пустую чашку и унесла на кухню. Когда вернулась в спальню, она лежала, откинувшись на подушки, и тоскливо глядела в потолок — наверное, ее взволновала моя история. Мне еще сильнее захотелось немедленно распрощаться.
— Больше ничего не надо? — смиренно поинтересовалась я.
Она поморгала и глянула на меня.
— Значит, ты совсем одна на свете? Ни братьев, ни сестер?
Я опустила голову.
— Совсем никого…
Старушка на время умолкла, потом тихо проговорила:
— Сколько тебе лет?
— Скоро шестнадцать.
— По тебе и не поймешь… Зачем ты вырядилась в старушечье платье? Тебе надо носить шорты и короткую майку — такую, чтобы пупка не прикрывала.
Я не выдержала и улыбнулась, а она с очень серьезным видом спросила:
— Пупок-то у тебя есть?
— Конечно, есть! — успокоила ее я.
— Ну и слава богу! — она вздохнула с облегчением. — А почему тогда не показываешь? Еще и сережку какую-нибудь вставила бы…
— Шорты мне не идут, ноги слишком тонкие.
— Ну уж! Слишком тонкие! Приподними юбку.
— Что, прямо сейчас? — удивилась я.
— А когда же? Задирай!
Я несмело приподняла подол.
— И чем тебя не устраивают твои ноги? — весело воскликнула бабулька. — Они как раз такие, какими должны быть. Радуйся, что их две, а не больше или меньше!
— Они слишком то-онкие… — протянула я.
— Тебе что, хочется ноги, как у Онуте? — хихикнула бабулька.
Вспомнив толстуху, я тоже хихикнула, а старушка все не унималась:
— Послушай, я тебе сейчас дам сто литов, купи себе нормальную одежду, а этих тряпок чтобы я больше на тебе не видела…
Честное слово, я слегка прибалдела… Вот это бабуленция! А может, она так шутит? А потом заплатит меньше…