— Проходи в гостиную, — пригласила она, чувствуя себя настоящей паучихой. — Мне необходимо кое-что сказать тебе, и думаю, тебе это будет интересно. — Несколько смущенный, он уселся в кресло, нервно потирая ногу, обутую в белую спортивную туфлю, и ожидая, когда она заговорит. Наконец, намеренно выждав значительную паузу, она произнесла: — Нашей дружбе пришел конец. Я собираюсь замуж за Уолтера Хэммонда, профессора истории искусств, — и стала ждать его реакции.
— Кто, черт подери, этот Уолтер Хэммонд, — почесав голову, произнес он, — и когда это ты с ним познакомилась? Не может быть, чтобы ты с ним встречалась, а я об этом не знал. Кассандра, объясни мне, Бога ради, как это тебе удалось?
Она рассмеялась. Должна же она получить хоть каплю удовлетворения от этой долгой и безнадежной борьбы.
— Да, Говард, тебе бы надо выгнать своих детективов. Ты уже много лет ведешь за мной наблюдение, а я их одурачиваю на каждом шагу.
Он был поражен. Это было действительно так. Он вел наблюдение за Кассандрой и был абсолютно уверен, что она и не подозревает об этом, а ему сообщают о каждом мужчине, с которым она встречается. Теперь мысль о том, что она могла за его спиной встречаться со множеством мужчин, портила все дело, и он был просто в ярости. В то же самое время довольно смутное желание удостовериться в ее девственности (возможно, она просто морочит ему голову) и желание, которое зрело в нем все эти годы, резко возросли. Он подошел к обитому голубым атласом дивану, на котором сидела Кассандра, худая самодовольная кошка.
— Я выгоню всех этих детективов к чертовой матери! — рявкнул он, усаживаясь рядом с ней и обнимая ее за обнаженные плечи. — А ты, Кассандра! Как же ты могла так меня обмануть?
— Я обманула тебя, Говард? Ну и ну! — промурлыкала она.
— Ты позволила мне думать, будто не догадываешься о том, что за тобой наблюдают. Это верх лицемерия. — Его ладонь скользнула по ее обнаженной руке. — Ты позволила мне думать, что хранишь мне верность. — Его ладонь поднялась к ее тонкой шее.
— Может быть, я и хранила верность, Говард, а может быть, и нет… Но ты этого так и не узнаешь, — заявила она с не характерным для нее кокетством. Потом сняла его руку со своей шеи и отбросила ее. — Но вот ты, Говард, действительно имел немало женщин.
— Не говори глупостей, Кассандра. — Он положил руку на прежнее место и стал поглаживать пальцами нежную белую кожу.
— Да нет, Говард, — возразила она с убежденностью, которая несколько насторожила его, и он резко убрал руку.
— Почему ты так в этом уверена? — спросил он.