— О Господи, что это еще за стэндхоупский нос? — перебила я. Это все звучало так, словно Клео рассказывала о бриллианте Хоупа или проклятии Баскервилей, или еще о чем-нибудь в том же духе.
— Ну, это такой нос, который был у всех девочек нашей школы. Их делал Стэндхоуп в Инглвуде, и они все были одинаковы. Такие маленькие носики, тоненькие и чуть вздернутые. Стэндхоупский нос узнаешь сразу. Вот недавно я видела, как здесь одна девушка пила кофе в кафетерии, и мне показалось, что я узнала этот нос. Я не могла просто так подойти к ней и спросить, не изменяла ли она форму носа, но все же поинтересовалась, откуда она. Естественно, из Нью-Джерси. Из Тинека. Это городок совсем рядом с Тинафлайем. Инглвуд тоже совсем рядом. Мне кажется, что все девушки из нашей местности имеют эти стэндхоупские носы.
— Ну и почему же ты себе такой не сделала? Если этого хотела твоя мама…
— Я и сама толком не знаю. Наверное, не хотела, чтобы у меня был такой же нос, как и у всех девочек в классе… Все-таки следовало это сделать! Когда я отказалась, мои родители очень расстроились… — и она опять горько заплакала.
— Ну, перестань, Клео. Не думай, пожалуйста, что твои родители развелись только из-за того, что ты отказалась изменить форму носа…
— Я не знаю. Они всегда очень переживали, если я отказывалась надеть лыжи, пока я наконец-то не сделала это. Понимаешь, мы всегда ездили отдыхать на лыжный курорт. Мама говорила, что теннис и лыжи единственные виды спорта, которыми занимаются приличные люди. Теннис даже важнее гольфа. Вообще-то это именно мама рассердилась на меня из-за того, что я не захотела сделать косметическую операцию. Папа больше был расстроен из-за моего подбородка. Он говорил… он говорил… что у меня слабый подбородок! — зарыдала она.
Я обняла Клео за трясущиеся узенькие плечики и пригладила ее волосы. Я пыталась найти слова, которые могли бы утешить ее.
— Ну, перестань. Твои родители разошлись не из-за того, что твоей матери не понравился твой нос, а папе не нравился твой подбородок.
— Да, я понимаю, — сказала Клео, немного успокаиваясь. — Мама сказала, что папа бросил ее из-за своей сотрудницы. Молодая двадцативосьмилетняя женщина, работающая в его конторе. И это после того, как мама отказалась от профессиональной карьеры только ради него! Представляешь, какая ирония судьбы! И мама так следила за собой все эти годы. Она посвящала этому так много времени. Волосы. Ногти. Она всегда читала все самые последние романы. Она всегда говорила, что жены преуспевающих мужчин, тех, которые стремятся сделать карьеру, должны быть очень привлекательными, должны быть на уровне. А теперь она потеряла папу, его украла у нее эта вертихвостка, которая и одеваться-то толком не умеет. Представляешь, она даже на работу приходит в джинсах… в джинсах и футболке с какими-то надписями… — Она опять зарыдала.