— Да? А что мне делать с детьми?
— Не надо прятаться от детей. Это дело касается лишь тебя и меня… и Тодда.
— Не говори глупостей. Это касается и моих детей. Разве я похожа на женщину, бросающую своих детей?
— Нет, конечно. Возьми их с собой, — сказал он спокойно.
Я невесело засмеялась:
— Обязательно. Наилучший выход.
Он спустил ноги с кровати и прошел в гостиную.
— Хочешь выпить? — крикнул он оттуда.
— Нет, спасибо. Выпивка ничему не помогает, — отозвалась я.
Он засмеялся, возвращаясь со стаканом в руке.
— Ты говоришь, как твоя сестра.
Моя сестра! Могу себе представить, что сказала бы моя сестра, если бы я забрала детей и отправилась с Гэвином Ротом в Сан-Франциско. Даже сама мысль об этом вызвала у меня ужас.
Он не вернулся в кровать. Он стоял посередине комнаты, потягивая из своего стакана.
— Иди сюда и все обсудим, — сказала я примирительно.
— Нет. Лучше будет говорить вот так. Ты — там, а я — здесь. Но тебе совершенно не обязательно сообщать мне о своем решении прямо сейчас, Баффи. Я пробуду здесь еще месяца два, надо сначала все устроить. Так что у тебя еще есть время.
— Ты же знаешь, что это невозможно…
— Ничего подобного я не знаю. Нет ничего невозможного в том, что ты полюбила меня.
Чтобы ты полюбила меня.
Он говорил мне, что любит меня. Лишь несколько минут тому назад он повторил эти слова. Но я ни разу не сказала ему: «Я люблю тебя». Хотя мне очень хотелось. Эти слова всегда хочется сказать, их просто мечтаешь сказать. «Я люблю тебя». И для некоторых это очень легко. Они произносят их просто так, они ничего для них не значат. Но женщина вроде меня, вроде меня теперешней, боится этих слов. Они пугают. Они связывают навсегда.
Но теперь мне надо было произнести их, чтобы убедить его, поддержать и его и себя, чтобы привязать его ко мне.
— Я тоже люблю тебя. — Ну вот и все. Не так уж и страшно.
— Ага! Так ты любишь меня, но как сильно? — Так, значит, просто любить еще недостаточно. Некоторым всегда всего мало. Им всегда надо больше, они хотят большего. — Достаточно ли сильно ты меня любишь, чтобы бросить мужа, забрать детей и выйти за меня замуж? — Выйти замуж? Он хочет жениться на мне. Второй раз в жизни мне делают предложение. Моя вторая любовь. — Вопрос в том, — продолжал он без всякого выражения, осушая свой стакан, — насколько мертв твой брак? Кого ты любишь больше — меня или Тодда?
Люблю Тодда? Для психиатра он туповат. Неужели он не понимает, что я ненавижу Тодда?
— Я ненавижу Тодда, — ответила я. — Я ненавижу его.
Он подошел ко мне, сел на край кровати и нежно погладил мое лицо пальцами.