Она почувствовала, как у нее кровь приливает к голове.
— Я не боюсь тебя! — выкрикнула она. — Ты — ничтожество! Ты — хуже, чем ничтожество! Ты — змея! Ты — кусок дерьма! Ты — мерзавец!
Он поднял руку, затем опустил ее.
— Твой приятель не станет считать меня ничтожеством, когда я заберу у него эту вонючую студию, а?
Теперь засмеялась она.
— У тебя ничего не выйдет. Неужели ты считаешь, что Тодд Кинг позволит такому подонку, как ты, отобрать свою студию? Тебе его не переиграть. Он давно уже тебя вычислил. Ты у него под колпаком! Он уже давно все предусмотрел, ты — мерзкая гадина!
Улыбка исчезла с его лица, глаза сузились. Он и вправду собирался убить ее. Но нет, улыбка опять появилась на его лице.
— Твой парень действительно решил, что я у него под колпаком? Ну что ж, пусть тогда поостережется. Еще никому не удавалось одержать верх надо мной. Если я не получу студию, то он получит вот это. — Он сунул себе в рот ноготь большого пальца и с силой выдернул его. — Он умрет как гаденыш!
И кровь, стучавшая у нее в висках, заледенела. Она сунула руку под подушку, там… Она выхватила из-под нее темно-синий блестящий револьвер, так часто внушавший ей ужас. Бен даже не успел взглянуть на нее удивленными глазами — как это бывает в кино, — прежде чем рухнуть на богатый восточный ковер, лишь слегка испачкав его своей кровью.
Но она была совершенно спокойна, когда сняла трубку и, набрав номер студии, попросила к телефону Тодда.
— Я только что убила Бена и собираюсь позвать полицию. Возможно, мне и не понадобится, но, на всякий случай, пришли, пожалуйста, своих адвокатов, прежде чем я устрою свой самый лучший в жизни спектакль.
На следующий день Сюзанна не приступила к работе на студии. Это было невозможно для безутешной вдовы, только что случайно убившей своего мужа, пытавшегося вырвать из ее рук револьвер, револьвер, который она вынула из-под подушки, когда хотела приготовить постель. Бену показалось, что она хочет застрелиться, из-за того, что чувствовала себя угнетенной после тяжелой операции — ампутации груди.
Самое ужасное в этой трагедии было то, что она меньше всего думала о случившемся. Наоборот, она мечтала о том, как снова начнет работать, она была уверена, что сможет победить болезнь.
А что касается револьвера, то он всегда находился под подушкой ее мужа. Бен Гардения всегда держал его там, чтобы иметь возможность защищать ее. Будучи преданным мужем, он всегда тревожился, вдруг что-либо случится с такой знаменитой кинозвездой.
Однако через пять дней она приступила к съемкам, которые и стали испытанием для ее мужества и воли. «Бен бы мечтал об этом». Да, этой женщине не занимать силы духа…