— А ваш сын? Вы… советовались с ним? Он согласен? — выговорила она, наконец.
— Эуан женится на вас, как только я прикажу ему, — ответил герцог. — Но я хочу быть с вами откровенным, Леона: вам не придется ни в малейшей степени считаться с вашим мужем, вы можете вообще не обращать на него внимания, как только произведете на свет наследника.
— Но почему? Я не понимаю! Мне говорили, что он болен, но…
— Он никогда не отличался крепким здоровьем, — прервал ее герцог, — и я возил его по всему миру, показывал всем лучшим специалистам. Но все врачи — идиоты! Они ничего не смыслят в своем деле! Как бы там ни было, а он теперь мужчина, способный зачать ребенка, — вот что главное! Именно об этом мы и должны подумать, все остальное — неважно! — Герцог проговорил все это резко, почти грубо.
— Простите, может быть, мой вопрос покажется вам глупым, но я все-таки… не понимаю, — начала Леона. — Для чего маркизу вступать в такой странный, такой… необычный брак?
— Я хочу, чтобы вы стали его женой, Леона, — сказал герцог. — В вас есть все, что привлекает меня в женщине, все, что мне хотелось бы видеть в матери будущего герцога.
— Я… польщена, ваша светлость. Тем не менее, вы должны понять, что я не могу выйти замуж за человека, которого я не люблю.
Еще произнося эти слова, Леона с отчаянием подумала, что никогда уже не полюбит больше, а значит, никогда не сможет выйти замуж.
— Все это ваши романтические мечты, — заметил герцог. Он поднялся и теперь снова стоял у огня. — Вы достаточно умны, для того чтобы понять, что брак в аристократических семьях — это всегда сделка. Всякие болезненные и сентиментальные чувства двух особ, которые слишком молоды, чтобы разбираться в чем-либо и иметь собственное мнение, тут ни при чем. Речь идет о слиянии капитала и собственности двух родовитых семей, в чьих венах течет одна кровь.
— Но у меня… нет собственности, ваша светлость. По правде говоря, у меня нет даже гроша за душой! И я думаю, кровь, которая течет во мне, не может быть равной вашей!
— Ваш отец был английским джентльменом, и среди предков его не было таких людей, которых следовало бы стыдиться, — резко возразил герцог. — Мать ваша из рода Макдональдов, а ваш прадед был вождем клана, о котором еще и по сей день барды слагают песни.
Все это действительно было так, но Леону удивляло, что герцог так хорошо осведомлен о ее родословной.
— А потому я горжусь, — продолжал тот, — что вы будете носить имя Макарднов, а когда я умру, вы станете герцогиней Арднесс!
Было в его тоне нечто настолько уверенное, не терпящее возражений, что девушка поспешила сказать: