Никогда в жизни, с отчаянием подумала Леона, не вспыхнет в ней больше этот огонь, никогда уже не почувствует она того невыразимого восторга, не снизойдет на нее это ощущение свершающегося чуда… Нет, ни с кем не сможет она быть так счастлива, так бесконечно счастлива, как с ним!
От мысли об этой горькой, невозвратной потере на глаза ее навернулись слезы.
Но Леона тут же строго одернула себя: не время сейчас плакать об утраченной любви, лучше подумать о том, как ей поскорее вернуться домой, в Англию.
Представив себе пустоту и одиночество родного дома, в котором уже не было ее матери, Леона почувствовала такую острую, невыносимую тоску, что закрыла лицо руками.
— Помоги мне, мамочка! Помоги! — молилась она, не сдерживая уже больше слез, текущих по ее щекам.
Однако шум падающих струй заглушал слова молитвы, и она больше ни о чем не могла думать, вспоминая только лицо лорда Страткерна на фоне серебристого водопада в тот момент, когда он наклонился и обнял ее, а его губы коснулись ее губ. Леона чувствовала себя такой несчастной и одинокой, все казалось ей таким безысходным, и она все еще была так напугана, что позволила себе на минутку забыться, погрузившись в воспоминания о его чудесных поцелуях, о том восторге самозабвения, который она ощущала в его объятиях. Чувство это было такое сильное и в то же время такое тонкое и возвышенное, что даже теперь Леона с трудом могла поверить, что он солгал ей, что с его стороны было преступлением говорить ей о своей любви.
— О, Торквил! Как ты мог?! — прошептала Леона, еле сдерживая поток слез, который грозил затопить ее.
Она так устала, была так измучена всем тем, что ей пришлось пережить в замке, и потеряла столько сил, когда, гонимая ужасом, в панике взбиралась по крутому склону холма, что совсем ослабела и прилегла на песчаный пол пещеры.
В конце концов, устроившись поудобнее, подложив свои сложенные ладони под щеку вместо подушки, Леона заснула.
* * *
— Родная моя, что случилось? Почему ты здесь? — услышала Леона голос, прозвучавший прямо над ее головой.
Лорд Страткерн стоял около нее, не веря своим глазам. Нагнувшись, он подхватил ее на руки.
В первое мгновение она ощутила только огромную, безудержную радость — он был здесь, и руки его обнимали ее!
— Я просто не мог поверить, когда один из моих лесничих, разбудив меня на рассвете, сообщил, что ты здесь! Он всю ночь пытался подстрелить лису и видел, как ты подошла к пирамиде, — говорил лорд Страткерн своим глубоким, мягким голосом.
Сделав над собой усилие, Леона отогнала от себя это счастливое ощущение надежности и защищенности, которое всегда появлялось у нее рядом с ним, и попыталась высвободиться из его объятий.