— Спокойной ночи! — крикнула она. — Я приду к вам утром.
Не успел маркиз возразить, как девочка уже исчезла.
Маркиз принялся гадать, что это может быть за сюрприз.
Он осторожно взял бокал со столика и отпил немного отвара. Вкус изменился, маркиз был совершенно уверен в этом, но из любопытства сделал еще пару глотков, затем вернул напиток на столик.
Густав зашел в комнату и спросил:
— Месье, вы будете пить то, что приготовила для вас мадемуазель?
— Да, конечно, — ответил маркиз, — только чуть позже. Можешь погасить все свечи, кроме той, что у меня возле кровати.
Густав мешкал, и маркиз почувствовал, что тот чем-то обеспокоен.
Но, ничего не сказав, Густав сделал все, как приказал хозяин.
Оставшись один, маркиз еще раз глотнул отвара; ему нравился вкус, но он решил больше не пить.
Он задул свечу и, чувствуя усталость, быстро заснул.
Что-то нарушило его сон…
Маркизу показалось, что открылась дверь, хотя не было слышно ни звука.
Он почувствовал, как кто-то подошел к его кровати и опустился на колени.
Явственно ощущалось чье-то присутствие: в воздухе едва уловимо запахло фиалками.
В следующий миг маркиз почувствовал легкое прикосновение к плечу.
Поскольку прикрывать больное плечо даже шелковой ночной сорочкой было невыносимо, маркиз лежал в постели обнаженным.
Кто-то едва касался его, однако ощущалось очень легкое надавливание.
Маркиз не шевелился и не открывал глаз.
Если бы он сделал это, то увидел бы рядом с собой силуэт человека в лунном свете, проникавшем в комнату сквозь занавески, которые из-за несоответствия размеров едва прикрывали окна.
Замерев в ожидании и пытаясь понять, что происходит, маркиз услышал приятный нежный голос.
Он понял, что рядом с ним женщина, что она молится, и сразу же догадался, кто это, потому что она говорила по-английски.
— Господь всемогущий, — едва слышно шептала она, — излечи этого человека и избавь его от боли. Сделай его крепким и сильным, каким он был до ранения, и позволь свету исцеления, свету жизни, перейти от Тебя к нему.
Она набрала в легкие воздуха и продолжила:
— Сделай его здоровым, чтобы с Твоей Божественной помощью он мог поддерживать, защищать и воодушевлять тех, кто зависит от него. Исцели его, Господи, ради любви сына Твоего, Иисуса Христа, который… страдал, чтобы… мы все могли… жить.
Слова были едва различимы, но маркиз слышал их.
Свет, о котором говорила Мариетта, легким живительным огнем, казалось, нисходил на его плечо.
Маркиз чувствовал, будто его всего охватывает сияние, идущее от Бога.
Затем рука Mариетты очень нежно коснулась его лба, и теперь он уже не мог разобрать, что она говорит.