Потом мы оказались в багетной мастерской, лакировочной и кладовой, где под стегаными одеялами стояли шесть готовых предметов мебели. Две картины были прислонены к стенам: одна из них — портрет кисти Гейнсборо из спальни леди Мелоди.
— Вы, случайно, не видели, в каком состоянии его привезли в «Баллантайн»? Поверить невозможно, что кто-то намалевал на нем усы! Я думал, Бертрама хватит удар.
— Да, я слышала что-то такое. Серьезное повреждение?
— Да нет, реставраторы в два счета отчистили. Без проблем.
— Оуэн, когда все началось? И как вы успели это устроить?
— Все, включая команду, было готово недели за две перед тем, как я отправился к леди Мелоди просить ее дать нам шанс побороться наравне с остальными.
Он осторожно поправил одеяло на высоком чиппендейловском комоде.
— В тот день я постарался незаметно сделать снимки, и ночью мы взялись за работу. Потом, когда наши эксперты приехали оценить вещи, чтобы определить, какую сумму предлагать, Бертрам каждый день приносил мне фотографии, а я отсылал их Гилу.
— А если бы вы не получили право продажи?
— Нашли бы кого-то другого. У нас было столько предложений и просьб, что это лишь вопрос времени и возможностей. Конечно, нам неслыханно повезло, что она скончалась на месте. Весь заказ буквально свалился нам в руки, — рассмеялся Оуэн. — Манна небесная. Ирландская удача, как говорила моя мама. Пойдемте, нам пора.
— Знаете, Оуэн, не поймите меня неправильно, но если призадуматься, два трупа в один день, и к тому же трупы, разрешившие большинство проблем в вашей жизни, — это действительно неслыханное везение, то есть, хочу сказать, это было очень кстати, не так ли?
Оуэн замер как вкопанный и посмотрел на меня знакомым жестким взглядом.
— Что вы имеете в виду?
— Ничего. — Я тщетно попыталась обратить все в шутку. — Просто к слову пришлось.
— Так вот, вы это бросьте! Совершенно неуместные намеки! Смотрите, беду накличете.
— Мне ужасно жаль.
— Еще бы.
Он резко шагнул вперед, отпустив дверь. Я едва успела отшатнуться.
Когда я подошла к машине, он деловито проверял сообщения, полностью меня игнорируя. Его гнев наполнял тесную кабину удушливым черным облаком. К воротам он вел машину чересчур быстро и бесшабашно, делая все, чтобы испугать меня.
Я огорчилась, сознавая, что расстроила его.
— Простите. Я действительно шутила.
Он не ответил. И только когда мы выехали на дорогу, снова заговорил, предварительно взглянув на часы:
— Из-за меня вы опоздали на ленч. Мы никак не сумеем успеть в город к полудню.
— Ничего страшного, — отмахнулась я, закуривая. — Не думаю, что после всего я смогу спокойно идти на ленч. Я так… так… сама не знаю что. Потрясена этим проектом. Абсолютно… поразительно.