Она высвободилась из его объятий и ответила, на этот раз очень решительным тоном:
— Не начинай этого разговора, Джеймс, прошу тебя. Ты же знаешь, как я к ней отношусь. И, что бы там ни говорили, она вовсе не ненормальная.
— Но ведь ты не станешь утверждать, что она нормальная.
Агнес с силой прикусила нижнюю губу, потом тряхнула головой из стороны в сторону и, глядя ему прямо в глаза, негромко проговорила:
— Просто она очень эксцентричная, и странности у нее проявляются только в том, что она не видит разницы между людьми различных сословий и не ощущает времени…
— Ах, Агнес, успокойся! — Он почти оттолкнул ее от себя. — Когда же ты наконец перестанешь обманывать себя? Не забывай, ты обещана мне в жены! Ты не задавала себе вопроса, что произойдет, когда около нее уже не будет тебя, чтобы потакать ее эксцентричности, как ты это называешь?
Его слова «Ты обещана мне в жены» на какое-то время заставили Агнес забыть о причинах их ссоры, потому что означали, что он предполагает вскоре соединиться с ней. Она сменила тон и нежно сказала:
— Знаю. Я это знаю, Джеймс. Я думала об этом, и мама должна взять это на себя.
— Она должна была бы сделать это давно.
Агнес мгновение вглядывалась в его лицо и вновь упала ему на грудь, склонив голову набок и полураскрыв губы, ожидая поцелуя. И он поцеловал ее — но не долгим поцелуем, а как бы разделив его на несколько мелких. Этот поцелуй мог бы пробудить страстное чувство, но этого не произошло. Все кончилось тем, что он взял ее за подбородок и, словно угодив малому ребенку, ласково поводил головой. И несмотря на то, что ум подсказывал ей, что этого хватит, что она должна быть довольна, ее тело не хотело соглашаться и бурно протестовало.
К гравийной дорожке они возвращались рука об руку и увидели там отъезжающий экипаж Беннетов. Через пять минут Джеймс Крокфорд распрощался с хозяевами, вскочил на лошадь и поскакал за пять миль — к своему дому.
Прошел час, и Агнес предстала перед матерью в ее спальне.
Кейт Торман сняла драгоценности и платье и сидела в нижней юбке за своим туалетным столиком. Агнес стояла у нее за спиной и вынимала шпильки из ее густых волос, все время вглядываясь в отражение матери в зеркале. Наконец она решилась.
— Я должна поговорить с тобой, мама.
— Только не сегодня, прошу тебя, Агнес. Я так устала, совершенно вымоталась, эта пара была совершенно невыносима.
— Мама, я больше не могу откладывать и хочу говорить без обиняков. Я хочу замуж… Я собираюсь замуж.
— Что? — Кейт Торман смахнула прядь волос с лица и стремительно повернулась на табурете. — Он назвал день?