— Как?
То там, то здесь за столом раздавалось фырканье. Кто-то поперхнулся. Пришлось постучать по спине Кети, прежде чем мать смогла продолжить рассказ.
— Они воровали в саду яблоки, один из садовников их поймал. Он был так добр, что не отвел ребят к хозяевам и не вызвал полицию. Просто отдубасил как следует, стукнул лбами и дал пинка. И что, ты думаешь, они сделали прошлой ночью?
— Что же они придумали? — нетерпеливо спросил Генри.
За столом все покатывались от смеха. На этот раз ответил Сэм.
— Они напихали соломы в несколько деревянных труб и подожгли.
— Не может быть!
— Точно так.
— И это в имении Майтонов? Господи, жаль меня там не было. Ну и шустрые, мерзавцы! — он посмотрел на братьев. Артур и Джорджи сидели, опустив головы, но плечи их тряслись от беззвучного смеха.
— Только им этого показалось мало, — мать кивнула Генри. — Они вернулись в сад, от души угостились яблокам и рвали с деревьев, а не собирали падалицу. Боже! Мне плохо стало, когда они мне все рассказали. Полезть во второй раз! Слава Богу, их не поймали. Они еще и с собой яблок прихватили прилично, — широко улыбнулась мать. — Говорят, что можно было увезти и целую телегу, потому что всем было не до яблок — тушили солому в трубах.
— Эти двое, — кивнул в сторону братьев Сэм, — точно кончат на каторге в Австралии.
— Они просто не доживут, чтобы туда попасть.
Тилли смотрела, как миссис Дрю качает головой, и чувствовала, что ее охватывает веселость, какой она никогда раньше не испытывала.
Когда же миссис Дрю сказала: «Вот их повесят, тогда заживем спокойно», — то из горла Тилли вырвался какой-то странный смех. Ему удивилась не только она, но и сидевшие за столом, потому что им никогда не приходилось раньше слышать такой смех. Это был высокий колеблющийся звук, который, казалось, проникал все глубже и глубже. Наконец девушка отвернулась от стола и стала раскачиваться из стороны в сторону, и смеялась, пока не расплакалась. Тилли не могла остановиться и смеялась, когда Кети, сама еле живая от смеха, пробовала ее успокоить, и просила, обнимая за плечи: «Перестань, Перестань!» Даже когда Сэм поднял ее подбородок и тоже смеясь повторял: «Ну, достаточно, хватит!» — она и тогда продолжала хохотать. И, глядя на сморщившееся лицо Тилли и льющиеся из глаз слезы, Сэм вдруг понял, что она не смеется, а по-настоящему плачет. Он выпрямился и поднял руку: «Перестаньте все, хватит», — сказал Сэм, останавливая всеобщее веселье.
Постепенно шум в комнате стих, и Тилли повернулась к столу.
— Извините меня, — опустив голову, тихо сказала она.