— Нет, сэр, в обморок я не упаду.
— Хорошо, я так и думал. Садись рядом. Ты знаешь… нам, наверное, лучше не разговаривать, говорят, так можно сэкономить кислород. Как тебе кажется?
— Вы правы, сэр, — согласилась девушка, потянув носом. — Пыль осела и дышать легче. Сэр, а сюда может как-нибудь проходить воздух?
— Нет, Троттер, не думаю, — прикинув в уме, ответил он. — По крайней мере, не с внутренней стороны. Если завал не очень мощный и не затронул основной штрек, тогда между камнями могут сохраняться пространства. Но шанс слишком мал, чтобы на это надеяться, — почти шепотом добавил хозяин.
Пальцы его разжались, и Тилли поняла, что Марк уснул. На этот раз она не стала его будить, потому что сильно устала. Она решила, что и ей не мешает подремать. Надо отдохнуть и как-то убить время, пока они не услышат снаружи стук спасателей, которые всегда стучат по камням. Тогда нужно постучать им в ответ.
Тилли не могла бы сказать, сколько раз за эти невыносимо долгие часы, а может быть, и дни он говорил ей, что хочет пить. В голове у нее крутились какие-то обрывки мыслей, ее страшно тянуло в сон.
Незадолго перед этим Марк сказал ей: «Постучи еще, Троттер, становится труднее дышать».
Тилли немного постучала, но сил в руках почти не осталось, они казались чужими, и очень хотелось спать. Но стоило ей уснуть, как ее будили его стоны. Он больше не кричал, а только стонал. Когда стоны долго не прекращались, девушка заставляла себя встать на колени и обнимать его, как ребенка.
Вот и теперь она прижимала его к себе, слыша судорожное дыхание. Она больше не спрашивала: «Больно, сэр?» и не говорила: «Они скоро придут, сэр».
— Мне кажется, конец близок, Троттер, — голос его звучал тихо, словно тяжелая атмосфера прижимала звуки к земле.
Тилли не стала возражать, потому что тоже чувствовала приближение смерти. Но это ее не пугало. Тогда, она была уверена, ей будет тепло и хорошо, а не так, как теперь, когда ее бросало поминутно то в жар, то в холод.
— Ты устала, садись, просто держи мою руку.
Девушка молча тяжело опустилась рядом, не отпуская его руку.
— Троттер, ты веришь в Бога?
— Не могу точно сказать, сэр. Иногда — да, а когда и нет. Моя бабушка верила, и дедушка тоже.
— Они были славные люди.
— Да, очень.
— Троттер.
— Да, — она поймала себя на мысли, что стала меньше говорить ему «сэр». Но какое это имело значение.
— Я хочу сказать тебе… сегодня утром мне было очень одиноко, или не сегодня, но неважно. Помню, что чувствовал себя одиноким, а сейчас — нет. Странно, но это на самом деле так.
— Это хорошо, сэр, — слабым голосом откликнулась Тилли. Ей хотелось чтобы он молчал, и тогда ей не нужно было ему отвечать. Она чувствовала себя по-настоящему плохо.