— Миссис Дрю, как хорошо, что вы пришли.
— И я рада видеть тебя, девочка.
Они с искренней радостью взялись за руки. Потом Бидди принюхалась и, брезгливо поморщившись, покрутила головой.
— Фу! Ну и запах. Кети мне рассказывала, но, кажется, здесь воняет похуже, чем от наших выгребных ям.
— Не сразу, но можно привыкнуть. Нельзя сидеть на постели, миссис Дрю, — тихонько предупредила Тилли, когда Бидди собралась присесть на край кровати. — Здесь это запрещают.
— Понравится им это или нет, но я на минутку присяду, — опускаясь на кровать, невозмутимо проговорила миссис Дрю.
— Как мне приятно вас видеть, — слабо улыбнулась Тилли, покачав головой.
— Я приехала бы раньше, да никак не могла вырваться. Но Кети с Сэмом мне подробно рассказывали, как у тебя дела. Да, моя дорогая, была ты худенькая, а теперь совсем светишься.
— Это вы верно заметили… Как живете?
— К сожалению, хвалиться особенно нечем. Вот Сэм устроился на свечной завод. Только с тех денег, что там платят, он сильно не растолстеет. Зимой с работой особенно плохо, очень трудно найти место, — миссис Дрю наклонилась и взяла Тилли за руку.
— Большое спасибо, что ты позволила нам взять, что было у тебя в узелке. Мы продержались две недели. Это была такая удача. Но я в долгу не останусь, обещаю что-нибудь и для тебя сделать.
— Миссис Дрю, вы и так много сделали для меня. Вы приютили меня, когда я оказалась на улице.
— Я как раз пришла об этом поговорить. Когда ты выходишь отсюда?
— Мне разрешили остаться здесь два-три дня, не больше, а потом придется отправиться в приют.
— Еще чего выдумала, приют! — Бидди возмущенно тряхнула головой. — Ни в какой приют ты не пойдешь, а вернешься ко мне. Наслушалась я об этом приюте. Господи! Вижу уж, что тут делается.
— Здесь большинство стариков.
— Я заметила.
— Но я благодарна, что они поставили меня на ноги. А как вы сюда добрались, шли пешком, так далеко?
— Сначала пешком, потом меня догнала телега. На ней везли из поместья продукты на рынок. Возницей был садовник, он меня и подвез, а по дороге только о том и говорил, что делается в особняке.
— Он не рассказывал, как… хозяин?
— Почти только о нем разговор и шел. Мистер Сопвит все время буйствует, и, похоже, что он немного тронулся умом.
— Хозяин? Неужели?
— Так садовник говорит. Хоть и без ног, но гоняет их сильно.
Тилли наклонила голову и закусила губу. Ей была невыносима сама мысль о том, что Марк лишился ног. Лежа по ночам без сна, она пыталась представить его, когда ему отрезали ноги, и каждый раз к горлу подступала тошнота.
— На прошлой неделе он выгнал сестру, которая ухаживала за ним, — рассмеялась Бидди. — Садовник сказал, что хозяин запустил в нее чем-то. В доме все вверх дном. За мистером Сопвитом теперь ухаживает лакей, да только хозяин опять недоволен. Раньше никто не слышал от него бранных слов, а сейчас ругается хуже сапожника. Похоже на то, что он настраивает против себя прислугу, а если вспомнить, что ты о нем мне рассказывала, то кое-кто на этом погреет руки… Тебя кто-нибудь еще навещает?