- Алекс, не пугай меня больше так, - жалобно попросила она. - Я уж подумала, что ты решил смирить свою гордыню и подзаработать проституцией.
- Чего?!! - Я аж чуть собственным языком не подавился. - Киса, это у меня сотрясенье мозга было, а не у тебя. Что за чушь ты несешь?
- Прости. - Она водила пальцем по моей футболке. - Но когда я думаю о контрацепции, мне на ум приходят только резинки, а у них один способ использования.
- Если по назначению, то да. - Она подниимает на меня удивленный взгляд своих восточных глаз, в которых почти никогда не отражается свет. В них немой вопрос. - Ну, представь себе, - начинаю пояснять я, - у тебя день рождения, а по стенкам развешаны такие мохнатые шарики…
- АЛЕКС!!!!! - Она смеется и с проворностью мартышки усаживается мне на живот, занося над лицом когтистую лапку. - Ты просто извращенец! Как тебе такое в голову пришло?
- Не знаю, как-то само по себе. - Улыбаюсь и вижу, что она вовсе не злится. В ее глазах пляшет другой огонек. Она порывисто склоняется ко мне и целует, запуская при этом руки под футболку.
- Киса!… Не заводи меня… Я сейчас… немного не в той форме. - Она, как голодный вампир, присасывается к моей шее.
- Расслабься, я все сделаю сама, - шепчет в ухо бархатный голосок. - Не все же тебе властвовать! - Рука скользит все ниже и ниже…
Не думай! Не вспоминай! Нет!
Киса и охнуть не успела, как отлетела к стене. Смотрит на меня, вытаращив глаза от испуга.
- Прости, - комок стоит в горле, и комната плавает перед глазами. Этот запах! Этот отвратительный запах пота, преследующий меня везде. Сердце колотится, аж захлебывается кровью. - Я не могу. Это не твоя вина. Прости.
Опускаюсь обратно на подушку, закрываю глаза. Мелкая дрожь прокатывается по всему телу.
Киса ложиться рядом, прижавшись носом к моему плечу, обнимает за талию. Она что-то говорит, словно какое-то заклинание. Я, конечно же, не могу понять ни слова, но ее голос меня успокаивает. Наверно, она этого и хочет.
Господи, почему тебе понадобилось напоминать мне об этом?
-
- Сегодня твой девятнадцатый день рождения, - сказала Диана сама себе, разглядывая себя в зеркало. - Как тебе это нравится?
Отражение не выглядело радостным. Оно было по-осеннему тускло и мрачно.
- И угораздило же тебя родиться восемнадцатого октября, - Диана сердито ткнула отраженье в нос. - Могла бы как Кейтлин, двадцать пятого мая.
Она отошла от зеркала и села на кровать, взяв в руки книгу. Больше ей нечем было заняться: на кухню ее не пускала Сесиль, не желая показывать праздничный торт, а дом толстуха прибрала еще вчера. Диана ничего не понимала ни в садоводстве, ни в машинах, так что Джером тоже не был для нее собеседником, тем более он уехал в город, развозить приглашения на праздничный ужин. Сезонные рабочие тоже вернулись в город, так что чувствовала она себя на редкость одиноко.