Смена чувств на ее лице только подзадоривала меня. Она пришла, пылая праведным гневом, а теперь дрожала, как кленовый лист. Вот так вот, не знавши броду, не лезь в воду.
Я отпустил ее руку, и она едва не упала навзничь, потом резко развернулась и стремглав бросилась вниз по лестнице. Я встряхнул головой. Какой же она в сущности ребенок, вообразила себе невесть что и свято в это верит. Нет. Боже, для меня это слишком!
Я встал, вытащил полотенце из шкафа и прямиком направился в ванну. Быстро раздевшись, я окунулся в теплый душ, подставляя лицо под струи. Из головы не шла Диана. Ее взбешенные глаза и колкие слова.
- Она меня не понимает. Не понимает абсолютно! - жесткая губка скользила по моей коже, но почему-то ощущение липкости меня не покидало. - Кейтлин, сучка! Просили ее соваться. Ненавижу!
Мыло куда-то бессовестно удрало, в образовавшемся паровом облаке мне было его совсем не видно. Я лишь понадеялся, что не наступлю на него и не проломлю свой череп. Капельки стучали по коже, приятно массируя ее. Расслабиться, максимально расслабиться. Тогда эта дурная девчонка уйдет из моей головы. Вот это ж надо, свихнуться на собственной девственности! Да больно она кому-то нужна, когда вокруг полно абсолютно ненапряжных вариантов. Нет, ну она, конечно,… милая… Но вот чтобы помешаться на ней!… Это как-то слишком.
Эх, до чего же здорово, что люди изобрели душ! Особенно теплый. Дождь никогда не бывает таким. Он куда злее. Под ним не постоишь и не помечтаешь. Он не умеет так разнежить кожу, что она становится умопомрачительно чувствительной. А какой кайф ловишь, когда принимаешь душ с кем-то!… Ум!…
Рука скользнула по моему плечу, потом по спине, медленно и почти не касаясь ее, потом обогнула бедро и весьма недвусмысленно вниз… Я сглотнул, стараясь не заорать от испуга, и обернулся… Никого! Только сдавленный смешок Дианы вспорхнул в моей голове. Это что, глюки?!! «Никогда не говори «Никогда!»?! Дожили!
Не желая отдаваться этому маразму, я с силой провел губкой по телу, стараясь стереть чужеродный след, и чуть не потерял сознание от того неодолимого приступа желания, что просто взорвался во мне. Сползая по кафельной стенке, я сжался в комок, до боли кусая губу. Ну, что же это такое?! Смех и слезы одновременно пытались вырваться на свободу, и я не знал, кому из них отдать предпочтение. Вода колотила по мне уже не доставляя удовольствие, а раздражая, каждым прикосновением напоминая о безответности моих желаний. Господи!… ну не опускаться же до уровня «сам с собой, левой рукой»… Ух, вот же ты какая, Диана, подкралась и нож в спину.