Прими, мой друг, подарок скромный,
А вместе с ним привет огромный
От всей семьи. Еще два слова.
Я говорил и повторяю снова,
Что многих в жизни я встречал,
Кого любил и привечал,
С кем поначалу я братался,
В порыве чушь собачью нёс,
В угаре пьяном обнимался,
И как-то сразу расставался
Без сожаленья и без слёз.
Встречал других, их было мало,
Судьба, как вешки, расставляла
Их на пути. И с рук на руки,
Минуя беды и разлуки,
Меня, играя и шутя,
Передавала, как дитя.
То были сильные мужчины,
Под стать мифическим Богам,
Ни перед кем не гнули спину
И всяк судили не по чину,
Не по словам, а по делам.
Не в этом суть, а вот в чём дело,
Что душу мне, мой друг согрело,
О чём и речь. Есть только трое,
Так предначертано судьбою,
Которых, как я ни грешил,
Мне Бог на счастье подарил.
Их всех одно объединяет,
Что странно в наш беспутный век,
О чём не думает, не знает,
И не особенно страдает
Всяк сущий ныне человек.
Да я и сам не знал такого –
Ни одного худого слова,
Что даже странно без сомненья,
За время нашего общенья,
О них троих, как я сказал,
Худого слова не слыхал.
Я назову. Был Гриша Горин,
Талант по сердцу и уму,
Пером владел, как пикой воин,
Иной судьбы он был достоин.
Ну что ж, Мир праху твоему.
А был Никулин дядя Юра,
Кому-то друг, кому-то гуру,
И как сказал, не помню кто-то,
Герой своих же анекдотов.
Как многих он по жизни вёл,
Но час настал, и он ушёл.
И я не то чтоб поминаю
Их всех для красного словца,
Как рок, как данность принимаю,
И равно так же вспоминаю
Давно ушедшего отца.
Как многолюден мир бурлящий,
Но среди всех страстей кипящих
Вдруг оказалось в одночасье,
Что их немного настоящих.
И в пене бренной суеты,
Среди не многих – это ты!
Я рад, что честь имею ныне
Сказать тебе, мой дорогой,
Как гражданину, как мужчине,
Живи, мой друг, и Бог с тобой!