На площади не было ни такси, вообще ни одной машины. На все мои «Эй, кто-нибудь!», «Ку-ку!» и «Ау, милиция!!» – отвечало только слабое эхо. Я вернулся обратно, прошёл через зал и вышел опять на лётное поле. Тёмные туши лайнеров угрюмо стояли ровными рядами.
Автобусы приткнулись мордами к зданию, как слонята к туше матери.
И никого. Я стал бродить туда-сюда в надежде, что хоть кто-нибудь живой должен же тут быть.
Через полчаса я нашёл одного. Он спал на чехлах посреди автобуса для перевозки пассажиров. Я растолкал его, и мы за тридцать долларов договорились, что он отвезёт нас в город. Сначала он хотел пятьдесят, но мы махнули по «чуть-чуть» и он согласился за тридцать. Другой, прибежавший на запах, после «сфоткаться» и по «чуть-чуть», заявил, что отвезёт меня лично сам за двадцатку.
Потом, по моей просьбе, он вскрыли «Пункт таможенного досмотра», куда и положили одесского таможенника по принадлежности, с сопроводительным письмом на груди.
Группа вывернула карманы, наскребла последнее, и мы поехали.
Впереди, со скоростью двадцати километров в час шёл автобус на маленьких колёсиках, без сидений и без номеров, в котором, стоя, тряслась вся программа «Поля чудес» во главе с уже ничего не соображающей головкой администрации.
Сзади ехали мы с Маней на раздолбанном автомобиле с трафаретом «Follow me» на крыше.
Дальше всё стало мелькать, как отдельные кадры ещё не смонтированного фильма.
Когда я открыл глаза, мы были одни на пустой дороге. Куда делся автобус с группой, не знаю. Вероятно, мы их обогнали, но я этого не заметил.
В пять пятнадцать нас тормознули на посту ГАИ и несколько человек в касках и с автоматами наперевес, взяли машину в кольцо. Водитель сказал «Ой!» и полез под рулевую колонку. Я открыл дверцу, чтобы выйти и объяснить, кто мы и откуда, но наступил в лужу, нога моя поехала в сторону, и я с маху вывалился из кабины прямо в грязь. Раздался дикий хохот. Меня подняли, как могли, отряхнули, после чего стали жать руку, хлопать по спине и благодарить. Старлей налил из фляжки в крышечку по «чуть-чуть» и поднял тост за меня. За то, что я такой молодец, что специально приехал к ним ни свет ни заря, чтобы поднять настроение, а то они тут за ночь уже совсем охренели!
Мы братались минут десять и, наконец, поехали дальше.
В шесть десять мы вошли в квартиру.
В шесть двадцать позвонил дежурный какого-то районного отделения милиции и доложил, что вся моя группа арестована и в данный момент отдыхает в КПЗ. На все мои идиотские «Что?» и «За что?», последовало логичное объяснение, что в городе чрезвычайное положение, а тут аэропортовский автобус без номеров, с какими-то бомжами без документов! Я похолодел. Я совершенно забыл, что перед вылетом ещё из Одессы собрал все паспорта, и сейчас они аккуратно лежали в Маринкиной сумке. Никакие уговоры и обещания не помогли – это было вне рамок его компетенции. Единственно, о чём мы договорились, что их, пока я буду разгребать ситуацию, по крайней мере, напоят чаем.