– Успеешь еще, наглядишься. Сядь-ка, я поговорить с тобой хочу.
Я села, не понимая, о чем мы, незнакомые женщины, можем разговаривать. Но сердце мое уже сжалось от предчувствия беды.
– Моя дочь любит Юрку, вон извелась вся, кожа да кости от нее остались. Она у меня одна, и я любой грех на душу возьму, чтобы сделать ее счастливой, тем более такого, как Юрка, она вряд ли еще встретит. У нас здесь одни алкаши.
– У меня ребенок! – не своим голосом крикнула я. – Что вы ерунду какую-то несете! Где мой муж?
– Заткнись! – рявкнула в ответ Татьяна. – Ты, гляжу, не поняла. Не позволю помешать Райкиному счастью! Юра все равно будет с ней. В таких делах мое слово закон. Если ты его сегодня и увезешь, то он все равно сбежит от тебя, как от бешеной собаки. Я тебе на кислое подделала. Ты его сама выживешь, и он к нам вернется.
Вы не поверите, Наталья Ивановна, но в этот момент я даже не сомневалась, что именно так все и будет.
Я повернулась к девушке, сидевшей с нами за одним столом, но она демонстративно усмехнулась, встала и сладко потянулась, как будто только что проснулась. Лицо у нее было безмятежным, слезы мои она близко к сердцу явно не приняла. Видно было, что у них с матерью давно уже все решено – только и ждали, чтобы накормить меня кислым молоком и рассорить с Юрой.
Я вышла из дома и стала поджидать мужа. И вот я его увидела. Мы обнялись, поцеловались, и тут я заметила, что он постоянно косится на окна дома, где жил. В окне я заметила Раю. Вцепившись в руку мужа, я сказала, что у нас родился сын, а он даже не ответил на телеграмму. Юра стал уверять меня, что не получал никакой телеграммы.
– Немедленно едем домой. Там ребенок, там у тебя мать больная, – плакала я.
Когда мы вошли в дом, чтобы собрать вещи, муж сильно покраснел, занервничал, стараясь не смотреть на хозяек. Вслед нам сказали:
– Юра, мы тебя ждем.
С этого дня со мной стало происходить нечто необъяснимое. Я была всем недовольна и едва удерживалась от скандалов. А потом и удерживаться не смогла. Вы бы только знали, какие я закатывала истерики! По пять раз на день швыряла Юре чемоданы – кричала, что видеть его не желаю. Сперва он терпел, уговаривал, даже шутить пытался, и я успокаивалась, но ненадолго – через несколько минут опять начинала кричать.
Юра спрашивал:
– Ну что с тобой? Почему у тебя опять кислое выражение лица, чем ты снова недовольна – скажи!
В душе я понимала, что разрушаю нашу семью, но не могла справиться с собой.
Однажды, когда я снова выбросила вещи мужа, он собрал их и ушел. Сперва я думала, что Юра вернется, а через несколько дней, так и не дождавшись мужа, пошла к его матери, надеясь, что он у нее. Но Юрина мать сказала, что он уехал к той деревенской девушке, потому что сил его больше нет постоянно видеть мою кислую физиономию и слышать площадную брань.