В течение последующих нескольких недель мама и папа только и делали, что удивлялись тому, как успешно я сдавала экзамены. Папа работал в бухгалтерском отделе городского совета, мама — в библиотеке. Они давно решили, что один из их отпрысков обязательно должен сделать блестящую карьеру, но все мы понимали, что это будет не мой брат Рики.
Он был на пять лет старше меня и славился своей «безответственностью» — проще говоря, обладал здравым смыслом на уровне земноводного. Из одной школы его исключили за то, что он никогда не выполнял заданий, из другой за то, что совращал девочек. Правда, он всегда говорил, что это они его совращают, но я сильно сомневалась в том, что он серьезно защищал свою добродетель.
А в общем, Рики был неплохим. Он умел меня рассмешить, и мы с ним отлично ладили. Но мне надоело одной нести бремя родительского честолюбия из-за того, что брат оказался таким непутевым. Он часто говорил: «Я тебе в подметки не гожусь, Мел. Ты всегда была умнее меня». За это он обычно получал от меня затрещину, потому что, во-первых, мне и без него хватало проблем с мамой и папой, а во-вторых, потому что я терпеть не могла, когда меня называли Мел.
Я уже говорила, что сдавала экзамены, «включив автопилот»? Ну так вот, мое подсознание, должно быть, знало значительно больше, чем я, потому что экзамены я выдержала блестяще. Сообщение о результатах экзаменов пришло в сопровождении письма от мисс Хэдуэй, в котором она предсказывала мне блестящее будущее. Мама была на седьмом небе от счастья, а Рики радовался тому, что это событие отвлечет внимание от его последней проделки. Только папа почему-то помалкивал. Когда мама посетовала на его равнодушие, он наконец взорвался.
— Моя дочь будет профессором? — заорал он. — Ишь, чего захотела! Лучше взгляни на это.
Он протянул ей бульварную газетенку, раскрытую на третьей странице. И там я увидела себя в крошечном бюстгальтере и панталончиках, с волосами, заплетенными в косички, и в школьной шляпке. Заголовок гласил: «Это Хани. Она настоящая милашка».
— Подумать только! — воскликнул Рики. — Неужели эта сексапильная малышка действительно ты, Мел?
Папа велел ему заткнуться, а потом напустился на меня. Тут принялись орать все, и началось настоящее столпотворение. Не буду подробно передавать все сказанное в тот день. Все это выглядело очень вульгарно, а вульгарность я терпеть не могла. В самом разгаре скандала зазвонил телефон. Папа взял трубку, это оказалась мисс Хэдуэй. Говорила в основном она. Мне почти ничего не было слышно, но я поняла, что она тоже видела третью страницу. Кажется, ее больше всего возмутило то, что на мне была школьная шляпка.