Взглянув на мои снимки, можно было безошибочно сказать, что эта женщина думает только о сексе и живет ради секса. Клайв вдвое повысил цену на свою продукцию и увеличил мой гонорар (правда, гораздо меньше, чем вдвое). Газеты, которые прежде называли меня «секс-куколкой», стали называть меня «секс-бомбой». И мне это нравилось.
Мне нравилось жить с Клайвом, и жизнь была хороша. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Иначе как бы мы могли узнать о других хороших вещах, которых на свете немало?
Я начала почитывать книги и обнаружила, что секс имеет множество других вариаций, кроме тех, которыми занимались мы. Однако, когда я хотела попробовать кое-что новенькое с Клайвом, он не проявил к этому интереса. В душе он был простым парнем и секс предпочитал в его примитивной форме, без затей. Ему нравилось то, что он всегда умел: он на мне, я под ним, вошел-вышел, вошел-вышел и… ух-х ты! Великолепно! Но мне было этого мало.
Если бы я продолжала жить у него, мы с ним поссорились бы, но Фил и Донни предложили мне пустовавшую комнату в их доме. Клайв сказал, что там сможет присматривать за мной. «Да и они будут тебя опекать, как пара мамаш», — добавил он.
И оказался прав. Донни собственноручно приготовил отменный ужин, а Фил поставил цветы в мою комнату. Поскольку они брали с меня за жилье чисто символическую плату, я попыталась внести свою лепту в уборку дома, но из этого ничего не вышло. Фил вежливо благодарил меня, но как только я, закончив работу, уходила, он тут же бросался подметать за мной пыль, оставленную в углах. В конце концов он со слезами на глазах попросил меня отказаться от этой затеи и положиться на него.
Однажды ночью я проснулась, потому что мне захотелось пить, и решила спуститься вниз за водой. Выйдя на лестничную площадку, я услышала какой-то шум и, взглянув вниз, увидела совершенно голых Фила и Донни, которые лежали на полу на меховом ковре. Комната освещалась только лунным светом, проникавшим в окно, и сначала я не могла понять, что они делают, потому что голова Фила была между ногами Донни, а голова Донни — между ногами Фила.
Тут Донни поднял голову, и я увидела пенис Фила — огромный, поблескивающий от влаги в серебристом лунном свете. Он был такой же здоровый и крепкий, как и остальное его тело. Настоящий красавец, так и пульсирующий от скрытой силы. Донни снова опустил голову, и красавец исчез в его рту. Он увлеченно сосал его, издавая довольное ворчание. Или, возможно, он казался таким довольным потому, что Фил одновременно проделывал с ним то же самое?