— Она не может оставаться у меня, — сердито сказала я.
Абдул пожал плечами:
— По-видимому, не может. Эти ссоры меня утомляют. Я отошлю ее прислуживать моей престарелой матушке. Мама — настоящий тиран, она быстро поставит ее на место.
— Я хочу, чтобы ее немедленно удалили из дворца, — сердито прервала его я, возмущенная отсутствием сочувствия с его стороны.
— Полно, звезда моего сердца, вопрос закрыт. А мы должны заняться более приятными вещами.
Он не желал больше говорить об этом, и вскоре меня закружило в вихре нашей взаимной страсти. Мумтаз на следующий день исчезла, и я постепенно забыла о ней. Абдул был по-прежнему предан мне. Он продолжал осыпать меня драгоценностями, но больше всего я дорожила безупречной жемчужиной, которую он подарил мне в наш первый день. Она имела для меня большее значение, чем все прочие драгоценности, которые казались какими-то безликими.
Потом, хотя это было очень странно в сложившихся обстоятельствах, я вдруг начала все чаще вспоминать о Стиве. Я вспоминала, как он был добр и как, подавив свои желания, он отпустил меня идти своей дорогой, чтобы не сломать мне жизнь. Однажды я проснулась вся в слезах, потому что он мне приснился, и Абдул озабоченно тряс меня за плечо.
Он спросил, что мне приснилось, и я ответила первое, что пришло в голову:
— Мне вспомнилось то, что когда-то, очень давно произошло со мной…
— Этого не может быть, потому что до меня у тебя не было жизни, — сказал он, и мне показалось, что я услышала угрожающую нотку в его голосе. Может быть, я произнесла во сне имя Стива?
Днем я тоже думала о нем. Интересно, как сложилась бы моя жизнь, если бы он остался в Англии и ждал меня? И иногда жизнь в Камаре казалась мне совершенно нереальной. Я жила как тепличное экзотическое растение. Мне было нечего делать, кроме как доводить до совершенства собственное тело, чтобы в любой момент быть готовой принять Абдула и заняться с ним фантастическим сексом.
Секс, уж поверьте, был по-прежнему фантастическим. Но он стал всей моей жизнью, и я начинала понимать, что мне этого недостаточно. Проходили недели, потом месяцы, а мне не нужно было ни о чем думать. Я словно спала под наркозом, и мне хотелось поскорее проснуться.
Мой мозг продолжал работать, даже когда я занималась любовью с Абдулом, и он, будучи человеком очень чувствительным, вскоре понял, что мое внимание уже не принадлежит ему полностью. Однажды он, скорее, чем обычно, удовлетворив свое желание, вместо того чтобы заснуть в моих объятиях, поднялся и, вежливо пожелав мне спокойной ночи, ушел. Я, как ни странно, была даже рада этому. Потому что, оставшись одна, я могла безбоязненно думать о Стиве.