Вивьетта первая увидела Дика. Она рано оделась к обеду и вышла размышлять на террасу, где наткнулась на него. Он стоял у двери в свою оружейную; волосы его были мокры и растрепаны, глаза налиты кровью, костюм в беспорядке, а он сам с головы до ног был покрыт грязью. Он весь дрожал, потрясенный ужасом. Ящик с пистолетами исчез. Кто взял их? Неужели заметили, что один пистолет заряжен?
Когда появилась Вивьетта, одетая в темно-голубое платье, точно сорванное с вечерней небесной глади, и показавшаяся обезумевшему человеку волшебно прекрасной, он умоляюще протянул к ней руки.
— Зайдите на минуту. Ради Бога, зайдите на минуту.
Он отступил на шаг, приглашая ее. Она постояла в нерешительности на пороге, потом пошла за ним в мрачную комнату, за экран, где на столе лежали в беспорядке все шпаги и шлемы. Он дико взглянул на нее, и она встретила его взгляд нежным взором своих глаз, в котором не было и тени насмешки. Нет, ничего не случилось, говорил он сам себе. В противном случае она отшатнулась бы от него, как от прокаженного.
— Боже мой, если бы вы знали, как я люблю вас! — сказал он глухо. — Боже мой, если бы только вы знали!
Его страдания терзали его сердце. Она прониклась безграничной жалостью, ласково дотронулась своими пальцами до его руки.
— Ах, мой бедный Дик! — произнесла она.
Это прикосновение, волнение, звучавшее в ее голосе, погубили Вивьетту. Может быть, она этого хотела. Кто знает? Какая женщина вообще знает это? В одно мгновение его руки обвились вокруг нее и поцелуи его, поцелуи дикого, первобытного человека осыпали ее губы, глаза и щеки. Ее лицо царапала грубая мокрая шерсть его куртки, и неприятный запах ее поразил ее обоняние. Она сразу ослабела, опьяненная, задыхающаяся в объятиях этого гиганта, но не делала усилий вырваться. Дрожь, мучительная и сладостная дрожь пробежала по всему ее существу, невольно губы ее потянулись навстречу его губам и она закрыла свои глаза. Наконец, он отпустил ее, измученную и истерзанную.
— Простите меня, — сказал он, — я не имею права. Меньше, чем кто бы то ни было. Бог знает, что будет со мною. Но что бы ни случилось, вы знаете, что я люблю вас.
Она закрыла лицо руками. Она не могла взглянуть на него.
— Да, я знаю, — пробормотала она.
Он ушел, оставив Вивьетту, которая вошла в комнату девушкой, чтобы почувствовать себя здесь женщиной, изведавшей первый трепет страсти.
Дик, смутно чувствуя, что он промок и запачкан, пошел в свою спальню. Вид принадлежностей вечернего туалета, разложенных на кровати, напомнил ему, что недалеко время обеда. Механически он умылся и оделся. Когда он надевал готовый белый галстук — его неуклюжие пальцы, несмотря на многочисленные уроки Вивьетты, никак не могли выучиться искусству завязывать узел, — горничная пришла передать ему поручение Остина. Мистер Остин просил передать его просьбу зайти к нему в комнату. Слова эти упали на него, как удар по плечу преследуемого преступника.