И я придумала уловку.
Притворившись усталой, широко зевая и потирая глаза (неверный ход: у меня были накрашены ресницы, так что в конце концов я стала похожа на Чи-Чи, гигантскую панду), я якобы закрыла глаза, чтобы вздремнуть. Выдержав приличную паузу, я медленно уронила голову ему на плечо. Он не убрал ее. Прогресс! Потом я повернулась на несколько градусов, положив руку на его накачанный живот, и прижалась к его груди. Тут он резко вдохнул воздух, и я поняла, что, махнув рукой, опрокинула пиво ему на штаны. Я стала издавать то, что, по моему разумению, было нежными звуками спящего ангела. Жертва все еще не предприняла защитных действий. Минуточку, кажется, она перешла в контрнаступление! Он сдвинул руку. Только не отталкивай меня, подумала я, представив, как вылетаю в проход между креслами. Он поднял руку еще выше. Я приготовилась к удару, но он лишь медленно обнял меня за плечи и прижал к себе. Победа! Генерал, враг объявил о полной капитуляции. Я подождала еще минут десять, прежде чем изобразить постепенное пробуждение. Стивен Спилберг бы мной гордился: это была игра, достойная премии «Оскар». Я зашевелилась, сквозь полуприкрытые глаза посмотрела на него и робко улыбнулась.
— Извини, — пробормотала я, — кажется, я за тебя во сне зацепилась.
Он улыбнулся в ответ. Его губы были в каких-то дюймах от моих. Ну давай же, укуси меня. Укуси! Минуточку, а как же мое намерение никогда не приближаться к мужчинам? Проклятие.
Он посмотрел мне в глаза (которые так налились кровью, что напоминали две красные подставочки под пивные кружки) и медленно, очень медленно наклонился и поцеловал меня. Старички с соседних кресел оторвались от кино, которое показывали во время перелета, и в ужасе выпучились на нас, потрясенно клацая протезами.
Мы не отрывались друг от друга, пока не зажегся знак «пристегните ремни», означающий снижение. Я застенчиво взглянула на него: смешно, конечно, ведь я только что близко познакомилась со всеми его пломбами.
— Куда ты потом? — спросила я и изо всех сил попыталась телепатически внушить ему ответ: «К тебе в трусы».
Он объяснил, что у него пересадка из аэропорта Пресвик в аэропорт Глазго в часе езды, а самолет в Дублин улетает тремя часами позже.
— Я тут близко живу, — выпалила я. — Можешь остановиться у меня, принять душ и пообедать.
Пообедать моими ягодицами, например. Да нет же, я всего лишь хочу быть гостеприимной! Мы, шотландцы, славимся своим дружелюбием к иностранцам. Он согласился и поблагодарил меня за такую заботу.
Если бы он только знал, что его ждет. Том Маккаллум зашел ко мне домой, чтобы принять душ, а в результате остался на месяц.