— Давайте позвоним в полицию! — предложила Катастрофа.
Громила улыбнулся еще шире и задушевнее. Взял нож за кончик и погрозил Катастрофе.
— Ой не надо, — гнусаво протянул он. — Ой не советую.
Все снова переглянулись. Даже Катастрофе показалось, что Громила говорит дело. Заметив, как они переглядываются, Громила протянул пустую чашку — мол, плесните-ка еще чайку.
— Хорошо у вас, — мирно заметил он. — Дом хороший. Культурно все.
— Да что вы говорите? — взвился Говард, пока Фифи наливала Громиле чаю. — А уж как хорошо, что папа не скоро придет! Это вам повезло! У него сегодня занятия в Политехническом колледже.
— Мне спешить некуда, — невозмутимо отозвался Громила.
— А наша мама знает про Арчера? — спросила у него Катастрофа.
— Без понятия, — ответил Громила.
Говарда этот вопрос тоже волновал. Он был уверен, что мама про Арчера не знает и очень расстроится, когда выяснит. Она и так постоянно тревожилась, что они едва сводят концы с концами. Нет, надо срочно выставить Громилу за дверь, пока не пришла мама.
— Знаете что, — расхрабрился он, — а давайте пойдем в Политех, ну то есть в колледж? Отыщем папу, и вы с ним сами поговорите.
Головенка Громилы кивнула. Из-за чашки с чаем появилась недобрая улыбка от уха до уха.
— Вот ты и иди, — отозвался он. — Я посижу с малышней. Манерам поучу.
— Я с ним не останусь! — воспротивилась Катастрофа.
— Закругляйся, и пойдем все вместе, — поторопила ее Фифи. — Так будет лучше, Говард.
— Устраивает? — спросил Говард Громилу. Громила задумался, царапая кончиком ножа по чашке. Заскрежетало так, что все передернулись. С кружки на потертые джинсы Громилы сеялось фаянсовое крошево и мелкие осколки. Не иначе, нож у Громилы был из какого-то необыкновенного материала, раз ему оказалось по силам резать фаянс и возвращаться к хозяину, точно бумеранг.
— Все пойдете, — наконец постановил Громила. — И чтоб держались у меня на глазах.
Он поставил исцарапанную кружку прямо на пол, дождался, пока Катастрофа доест и допьет, и только тогда поднялся.
Все невольно попятились. Громила оказался еще громаднее, чем они думали. Его стриженая макушка задевала потолок, и откуда-то оттуда, с высоты, свешивались длинные ручищи. Фифи и Катастрофа рядом с ним выглядели малюсенькими, а Говард, который успел привыкнуть к тому, что сравнялся в росте с большинством взрослых, перед Громилой ощутил себя тощеньким и щупленьким. Он понял: сбежать от Громилы на улице не удастся. Придется как-то его обхитрить — ясно же, что Громила туп как пуп.
Фифи залихватски перемотала полосатый шарф на шее и нахлобучила полосатую шапочку. Потом взяла Катастрофу за руку и тоненьким, испуганным голоском сказала ей: