Ловушка для волшебников (Джонс) - страница 88

Потом он беспомощно пробормотал себе под нос что-то вроде: «Вот и все, больше мне сказать нечего» — и направился к выходу. Фифи, чуть не плача, склонилась над своей чашкой. Но Арчер вдруг сделал шаг, другой и вернулся в кухню, подошел к Фифи и неуклюже спросил:

— Кхм… Фифи! Вы не хотели бы, гм, прогуляться… посидеть где-нибудь, сходить выпить? У меня автомобиль на улице.

— Да! С удовольствием!

Фифи вскочила и сгоряча опрокинула кофе.

Хлопнула дверь, и парочка исчезла.

Говард и Катастрофа стали подтирать кофейную лужицу на полу, и тут на пороге воздвигся Громила.

— Арчер увез Фифи, — траурно сообщил он. — Да, зато оставил нам газ — включил обратно, — сообщил Говард.

— Я сварю Громиле кофе, — вызвалась Катастрофа, — и насыплю туда только кофе, честное слово.

Несмотря на такое неслыханное благородство со стороны Катастрофы, Громила все равно сник и безутешно скукожился на своем излюбленном стуле. Он, как обычно, вытянул ножищи, загромоздив ими всю кухню, и мрачно созерцал их. Время от времени он стенал:

— Вот так всегда: как что хорошее, так сразу Арчеру!

Папа же сидел на краешке стола, разглядывал намалеванное сердце в щербинах от ножа, и на его лице тоже читалась безутешность.

— Похоже, придется нам уехать из этого города, — заявил он. — И я не исключаю, что единственный выход — бегство пешком по канализационным трубам, поскольку все, кроме Эрскина, непременно будут ставить нам палки в колеса, и очень может быть, что в полном смысле слова.

Так они и сидели, когда вернулась мама, бледная и обессиленная, зажимая уши от пронзительных звуков волынки: ансамбль на улице громко выводил «Тихую ночь, святую ночь». Похоже, это была любимая мелодия Торкиля. Мама с порога взмолилась:

— Говард, скорее найди мои наушники, пожалуйста!

Катастрофа хвостиком побежала за Говардом, который отправился на поиски наушников.

— Что делать с Громилой? — спросила она брата.

— Сам не знаю! — сердито отмахнулся Говард. — Я что, брачное агентство? Слушай, Катастрофа, а давай попытаемся найти Хатауэя!

— Где? — озадачилась Катастрофа.

— Ну, судя по всему, он должен прятаться в каком-то недоступном месте, и вдобавок старинном.

— Вроде улочек за собором? — предположила Катастрофа. — Там запросто можно заблудиться, и они старые-престарые.

— Отлично, вот и обыщем все такие места. Погоди минутку, отнесу маме наушники — и пойдем.

Побега Говарда и Катастрофы никто не заметил: папа, мама и Громила были погружены каждый в свои горести. К этому времени регулировщик с Верхней Парковой уже ушел, а волынщики так сосредоточенно лавировали вокруг самой большой ямы, что не обратили на Говарда и Катастрофу никакого внимания. Брат и сестра благополучно пробрались между фонарей, полосатых ограждений, красных пластиковых конусов, куч вывороченного асфальта и дошли до красно-белой палатки. Люди Хатауэя складывали инструменты — на сегодня работы были окончены.