- Ещё я нашёл клочок пергамента – копию донесения раба при дворе императора Византии Константина. Дата на пергаменте - 330 год. - Старик переложил с места на место пару бумаг. - Речь идёт об отрывке текста на греческом языке со стола в покоях Константина, в котором частично упоминается откровения нафталитов. Как этот свиток попал в хранилище папской библиотеки, можно только догадываться. – Седая голова наклонилась ещё ближе к бумаге. - Вот он, список текста - всё, что сумел из древнего пергамента отрывками выписать мой прапрадед:
«…Всё живое и мёртвое должно быть в равновесии. Основа гармонии – есть равновесие стихий, равновесие между плотскими устремлениями и возвышением духа, между честолюбивыми устремлениями к властной славе и принуждением к смирению слишком агрессивных действий, угрожающих соблюдению закона гармонии…»
Старик опять прервался, подумал немного и сказал:
- Возможно, эту цель - то есть поиск гармонии - и преследовали основатели Приората Сиона, противодействуя борьбе за власть между вождями крестоносцев, а в дальнейшем перенеся свои усилия на поддержку военного и теологического равновесия в Европе. Для принуждения к этому силой и был, мне кажется, создан Орден нищих рыцарей храма, как военное крыло приората Сиона. Своего рода средневековая жандармерия[171].
После небольшой паузы он продолжал:
- Кстати, орден госпитальеров, занимавшийся в основном наукой, медициной, строительством лазаретов и странноприимных домов, очевидно - как я предполагаю - был вторым крылом Приората.
Гость, соглашаясь, кивнул, и старик понял, что эта истина давно известна Мерону.
- Но вернёмся вот к этим свиткам, - архивариус потряс в воздухе пыльным рулоном ветхих пергаментов. - Здесь есть копия части переписки между папой Львом Х Медичи и Леонардо да Винчи, датированная 1514 годом. Я вам прочту те выдержки из письма Леонардо, которые представляют для Вас, мой юный друг, несомненный интерес:
«…С горечью наблюдаю за разгулом беспримерной роскоши, шутовстве и развлечениях при дворе Вашего Святейшества… Дайте мне суммы, потраченные вами на последнее пиршество с плясками, танцами и театральным представлением. Я накормлю десять тысяч голодных итальянцев. Всё это вместо того, чтобы поддерживать равновесие между плотскими устремлениями христиан и возвышением духа в молитвах, меру между ростками стяжательства, тягой к богатству и обязательствами милосердной помощи неимущим. Где граница между желанием суетной славы, возвышением, добываемых в ненужных миру битвах и мерами принуждения к смирению честолюбивой агрессии монархов, угрожающих соблюдению закона гармонии? Святой престол сам погряз в грехах винопития, языческого чревоугодия, жажды удовольствий и власти…»