- А отчего же нет?.. Здесь любопытных много ходит. Особенно после того, как нашли золотые пластинки на потолке, серебряные сосуды слоновой кости со вставками из позолоты и ещё кой-какие реликвии.
- Это вы о чём? – Андре с любопытством и удивлением уставился на рабочих.
- Так, когда ломали сгоревшие хоры, пол взял - да и провалился, а под толстыми двойными дубовыми досками оказался тайник. А там – надгробные плиты с каменными фигурами рыцарей, да все наряжены были в богатые одежды, как будто собрались на приём к королю. А ещё ларец золотой нашли, а в нём – меч. Говорят, этим клинком был убит сам Томас Бекет[199] - упокой, Господь, его душу… Ладно, Ваша милость, идите себе с Богом, а то вон смотритель уже косо поглядывает, - каменщик взял в руки мастерок и вернулся к работе.
Мерон, скрытый нишей стены, проскользнул внутрь, незамеченный сторожем. Странно, но в церкви оказалось холодней, чем на улице. Прямо напротив в западной стене храма Мерон увидел ещё одну дверь. Она представляла собой семиарочный проем в норманнском стиле, украшенный орнаментальной кладкой с небольшими выступами и каменными статуями в нишах. Сама дверь защищалась папертью, соединённой с галереями. Полуразрушенные хоры со сводчатыми окнами и кровлей, поддерживаемой полированными мраморными колоннами, имели три боковых придела и пять пролетов с расчерченной на квадраты восточной частью. Кое-где высоко по углам висели грязные полуистлевшие знамёна тамплиеров с красными крестами на чёрно-белых полях.
Слева в полумраке огромного зала Андре увидел лестницу из серого камня более поздней кладки. Одна её часть вела вверх, на пристроенную к храму новую колокольню, вторая – вниз, в чёрную дыру подземелья.
Мерон достал свечу и зажёг её. Осторожно ступая в неверном свете по каменным плитам, он спустился вниз. Крипта, в которой он оказался, была футов пятидесяти в длину и футов двадцати - в самой широкой части. Три высоких окна по длинной стене справа были замурованы. Широкая скамья чёрного морёного дуба одним краем исчезала в темноте. Пламя свечи колебалось от тока воздуха и тянулось книзу, подсвечивая каменные фигуры рыцарей, лежащие по периметру зала. Мерон подошёл ближе к гранитной плите, на которой едва заметными буквами было высечено Geoffrey de Mandeville[200].
Закрепив свечу на выступе гробницы, Андре постелил свой плащ на лавку и лёг. Даже здесь, в подземелье, ему был слышны удары «Большого Пола» – главного колокола собора Святого Петра. Весь Лондон жил, подстраиваясь под его шестнадцатитонный набат…