- Как звали твоего брата?
- Какая тебе разница?
- Клянусь Гробом Господним, я бы хотел сделать все возможное, дабы обелить наш орден в твоих глазах и покончить с враждой.
Сельджук недоверчиво помолчал, но затем, гордо выпятив подбородок, ожег крестоносца взглядом.
- Амир. Его звали Амир.
Утро пришло вместе с тупой болью в утраченном глазу, хрустом овса на зубах лошадей и яростным шепотом верного Андрэ:
- Не стоит его тревожить! Он плохо спал!
- К дьяволу! Нам ещё повезло, что мы вообще проснулись! Быстро пусти меня нему.
- Не могу!
- Да… я тебя сейчас!
Меро узнал норманнский выговор Бертрана и поднял руку.
- Что случилось? – собственный голос показался ему карканьем ворона. – В чём там дело? За что ты хочешь убить моего оруженосца, рыжий медведь?
- А за то, что по вине этого бездельника все мы могли уже стоять перед Всевышним и держать ответ за грехи свои. Твой сарацин сбежал!
- Как! – Гюи с трудом приподнялся и увидел, что возле столба, где был привязан пленник, болтается обрывок веревки. - Не понимаю. Как?
- Вот и я не возьму в толк, – Бертран, сложив руки на широченной груди, казалось, вот-вот испепелит гневным взором несчастного Андрэ.
- Оруженосец, который обязан нести караул, охраняя раненого рыцаря, заснул, как мальчишка - и вот на тебе, араб убегает! Между тем, клянусь вторым пришествием Иисуса, сельджук этот мог вполне вскрыть горло вам обоим!
- Остынь, друг мой. Андре и есть мальчишка, – коротко, но веско бросил де Меро. - И парнишка тут совсем ни при чём. Я одним глазом, и то вижу, что веревки перерезаны – а, значит, у агарянина был сообщник.
Гюи вспомнил, о чем они беседовали с пленником в полночный час, и дернул себя за ус. Не похоже, чтобы у сельджука могли оставаться товарищи на свободе. После вчерашней жаркой стычки живых среди арабов просто не могло быть.
«Зато... если связанного по рукам и ногам Зайда не мог спасти товарищ по оружию, то это сделал тот, кто жаждал проникнуть в тайну вчерашнего разговора…» - подумал вдруг Меро.
Застонав, он встал, подошел к столбу и внимательно осмотрел песок в радиусе пяти локтей. Судя по отпечаткам подошв, сельджук сопротивлялся изо всех сил, и, значит - догадка верна. Очевидно, что к заснувшему арабу подкрались сзади, заткнули рот, надели мешок на голову и оттащили к лошадям.
Гюи уже стоял в полусотне шагов от места стоянки рыцарей Тампля. Краем глаза он заметил, как возле палаток госпитальеров суетились люди.
- Не рано ли? – подумал не выспавшийся барон.
С перекошенным от головной боли лицом он снова наклонился к земле. Вот и отпечатки подкованных копыт. Однако человек, выкравший из-под носа у крестоносцев пленника, явно был неробкого десятка. Сотворить такое в непосредственной близости от спящих и не разбудить их - тут нужна сноровка. И, конечно, большая сила вкупе с горячим желанием.