- Магистр. Мы просто не успели… – только и повторял Гюи.
- Не успели? – Храмовник врезал могучим кулаком по столу так, что треснула столешница.
- У вас было достаточно времени с момента оглашения устава и до вечерней молитвы! Более чем! А потом… в иное время разве я уже не принимаю никого из братьев? – гнев не оставлял де Пейна. – Чушь! Гордыня!
- Я хотел сначала прояснить всё до конца. Слишком много было непонятного и странного в этом деле, - де Меро уже нисколько не жалел о том, что не доложил сразу о схватке патруля с сарацинами и о разговоре с сельджуком в ночь после боя. Узнай магистр, что они познакомились ранее, да еще если бы проведал о причинах ненависти юноши к христианам - вряд ли Гюи и Бертрану можно было рассчитывать выйти сухими из воды. Явная угроза, исходившая от пленника, а затем бегство его по недосмотру оруженосца могли дорого обойтись не только Меро, но и всем его людям.
- Прояснить? Что ж, похвальная цель, но никуда не годные методы. Вместо должного расследования вы имели неосторожность убить этих подонков. Готов пожертвовать свои новые шпоры последнему нищему пилигриму, если вы скажете мне, что это не заговор! Вы хоть понимаете, де Меро, почему это произошло? Конфликт двух орденов - пустяк в сравнении с тем, что было украдено из моих покоев этой ночью! Копьё должно быть… - при этих словах магистр опомнился и, сообразив, что сказал лишнее, поторопился сменить направление разговора.
- Ваше подозрительное рвение привело к тому, что оба негодяя мертвы. Неужели нельзя было взять живыми?
- Может, и можно было, но я не думал, что в обители эти воры окажут такое сопротивление…- Гюи виновато смотрел на магистра.
- Вы, оказывается, умеете думать? – издевательски повысил голос де Пейн. – Значит, плохо думали! Во дворе их наверняка ждал третий. Если бы вы действовали умней, удалось бы взять всех. Что успел сказать вам этот сарацин?
- Ничего. Испустил дух без единого звука.
- Так ему и надо. Значит, еретик даже не успел помолиться своему Аллаху!
Де Пейн, нервно потирая руки, вновь принялся мерить шагами келью. Гюи в это время размышлял про себя.
«Погибший агарянин не был похож на бесчестного человека, а тем более на разбойника и подлеца. На потерявшего разум в захлестнувшем его чувстве мести безумца? - Да! А вот то, что магистр так разволновался – это очень странно».
Впервые де Меро смотрел на основателя ордена без восторженного огня и почтительного смирения в потемневшем от обиды единственном глазу. Все хлёсткие слова и обвинения в адрес рыцарей были незаслуженны. Гуго де Пейн в данный момент меньше всего походил на христова воина. Уж скорее на разъяренного купца, чей караван ограбили разбойники. Недостойно так убиваться, пусть даже по… А, собственно говоря, из-за чего? Госпитальер упомянул некое «копье». А сарацин действительно ставил в вину ордену коварное похищение святыни. Но что, если это правда? Ведь, глядя сейчас на магистра, вполне можно себе представить…