Отгоняя недостойные тамплиера мысли, Гюи перекрестился, чем заслужил еще один неприязненный взгляд де Пейна.
- Поздно креститься, де Меро. Вы сделали столько ошибок, что ни одна исповедь и ваше никому уже не нужное покаяние не исправит дело к лучшему. Как же нам теперь поступить с вами?
- Может быть, воры не успели спрятать или передать украденное, мой господин? – подал голос Бертран.
- Я бы не надеялся на это! – уничижительно процедил магистр. – Тела обыскали, и не обнаружили ничего, кроме мешочка с золотыми. С учетом того, что какой-то негодяй тайно впустил другого через окно - они вполне могли выбросить вещь поджидавшим снаружи сообщникам. А те под шумок ушли незамеченными.
- Но тогда…
- Довольно! – оборвал Бертрана магистр – Я сыт по горло вашей глупостью, небрежностью и нерадением.
Де Пейн уже забыл, что в карауле внутри и снаружи мечети Аль-Акса находились другие люди.
- Хорошо же вы служите Господу нашему и сей обители, господа! Сейчас же приказываю вам сдать оружие сержанту и проследовать в ваши кельи. Что с вами делать - решит собрание братьев. Пока же советую поразмыслить над содеянным. Властью, данной мне королём Иерусалима и Святым престолом, запечатываю ваши уста обетом молчания. Если вы скажете кому-то хоть слово о причинах ночной схватки, и я об этом узнаю - вы никогда не выйдете из подвалов Ордена. Ступайте с Богом!
***
В душной клетке, расположенной под зданием храма и служившей когда-то кладовой, время тянулось подобно старому мулу, поднимающемуся на Сионскую гору. Мучаясь от жажды и ноющих болей на месте выбитого глаза, Гюи де Меро смотрел в крохотное окошко под потолком и пытался найти способы, как выбраться на волю. Тщетно. Все его размышления заканчивались выводом, что побег – самый худший вариант для обоих узников. Клеймо дезертиров будет для них несмываемым пятном позора. Если удастся выбраться живыми из Иерусалима и покинуть Святую землю - то они станут изгоями. Единственный выход из такого положения - записаться в наёмники или уйти в леса. Ничего себе перспектива для рыцарей – оказаться в шайке разбойников!
Нет. Тут надо крепко подумать, сопоставить события, слова и поступки всех, замешанных в эту историю.
Взять, к примеру, украденную святыню рода Зайдов. Сопоставив поведение магистра и слова юноши, де Меро с жуткой душевной тоской понял, что вся история сарацина является правдой. Четырнадцать лет назад Гуго де Пейн, основатель ордена тамплиеров, почти апостол, рыцарь, бывший примером для Гюи, или ограбил родственников Зайда, или, по меньшей мере, знал об этой подлости. Слишком уж явно магистр скрывал некоторые подробности и обстоятельства создания ордена тамплиеров, слишком много секретов хранил в своей душе. А разве можно считать совпадением, что сбежавший сельджук оказался ночью в казармах храмовников вместе с госпитальером? Вспоминая речи и прямой взгляд араба, де Меро решил, что только одним коварный Энже мог бы заманить вспыльчивого юношу в обитель Ордена: обещанием вернуть утраченную вещь арабам. Зачем был нужен сарацин Раймону? Этот вопрос некоторое время смущал ум Гюи, однако и здесь, поразмыслив, он нашел разгадку. Скорее всего, ушлый госпитальер, узнав всё, что нужно, о мусульманской реликвии, задумал похитить её. Ему необходим был сообщник, а заодно он решил избавиться от свидетеля. Очень разумно! Вещь похищена, а один из разбойников – сарацин - мёртв. Поднять тревогу, вызвать суматоху, на глазах у стражи пырнуть юношу ножом - и под шумок скрыться. Очень умно. Не вмешайся в замыслы монаха-иоаннита де Меро с Бертраном, кто бы подумал искать вора среди госпитальеров и паломников? Скорее всего, тамплиеры бы вырезали половину мусульманского населения Иерусалима в поисках украденного. Впрочем, руководители Ордена Святого Иоанна едва ли признаются в том, что Раймон числится в их рядах. Частенько бывало, что, если рыцарь компрометировал дело, которому служил - его имя тайно выскабливалось из пергаментных списков братства. Потом ищи ветра в поле. Так делали госпитальеры, не чурались порой подобных методов и тамплиеры. С учетом того, что ни Гюи, ни Бертран не могли вразумительно, без вреда для себя выдвинуть обвинения против Раймона Энже, тайна ночного происшествия, очевидно, так и останется тайной. Только вот копьё…