Но, верный обещанию, данному королю Иерусалима - поддерживать хрупкий мир на Востоке - Саладин закрывал глаза на многие безрассудные выходки крестоносцев. Он даже отослал выкуп Рено де Шатильону - исчадию ада - за свою сестру, захваченную этим бессовестным человеком на тропе мира, проложенной для паломников Медины.
- Они не держат слова и плюют на соглашения. Честь воина для неверных – пустой звук! – Правитель Дамаска был в гневе.
Связанный взаимными соглашениями с королём Иерусалима, курд медлил с местью.
Но всему есть предел. Поход, затеянный Шатильоном для захвата священной Мекки, переполнил чашу терпения правоверных, и Саладин дал клятву очистить землю Палестины от христианского, разноплемённого, раздираемого внутренней враждой воинства. Время пришло.
Солнечный день словно любовался финиковыми рощами Галилеи, терпеливо разглаживая добродушные морщины на лице Тивериадского озера. Волны собирались в длинные шеренги несильным, но устойчивым жарким ветром с Юга, и у берега тихо зарывались в песок, пузырясь и шипя от нестерпимого зноя. Между холмов, называемых рогами Хаттина, двигалась измученная жаждой армия франков. Вот уже третий день, как колонна вышла из Иерусалима. Целью похода была Тивериада, осаждённая войсками мусульман. Сделав два дневных перехода, крестоносцы остановились на ночлег в нескольких часах пути от Аккры, с рассветом надеясь пополнить там запасы питьевой воды. Едва солнце окрасило жёлтой нежной кистью верхушки деревьев, они двинулись по направлению к колодцам. Но, встретив передовые отряды мусульманской конницы, не зная, где главные силы Саладина и опасаясь наткнуться на засаду, они потеряли сутки. Удушающая жара и отсутствие воды делали своё дело. Рыцари знатного происхождения и простые солдаты страдали головной болью, спазмами желудка, многие теряли сознание от тепловых ударов и оставались лежать, добиваемые горячим ветром и удушающим зноем. День прошёл в бесплодных попытках разобраться в обстановке. Донесения лазутчиков были сбивчивы и противоречивы. Всю ночь шло совещание баронов в шатре короля. Наконец, чтобы не оставить половину армии в песках, командиры приняли решение прорвать заслоны мусульман и выйти к озеру. Рано утром войскам был отдан приказ свернуть лагерь, строиться для марша и выступать. Но, проведя пару часов на солнце, солдаты еле переставляли ноги, задыхаясь от пыли. Лошади под тяжестью закованных в доспехи рыцарей еле тащились шагом, опустив морды, перекатывая зубами и пересохшими языками раскалённые удила.
То тут, то там из шеренг, неуверенно двигаясь, теряя сознание, выходили солдаты и садились на землю. В колоннах конницы начался падёж измученных зноем животных.