— Далее, пока меня не будет, держите ворота на замке. И не отворяйте их даже отпрыскам Латирданов… Единственный человек, которого можно впускать и выпускать из замка в любое время дня и ночи — это мэтр Давер: он обещал приехать то ли завтра, то ли послезавтра с каким-то чудодейственным лекарством для твоей матери… Запомнила?
— Д-да, отец… — кивнула я и снова присела в реверансе…
… Не успели отскрипеть цепи подъемного моста, как Волод, стоявший перед входом в захаб, повернулся ко мне и хитро прищурился:
— Снежного барса видела?
— Кого? — не поняла я.
— Барса! Снежного!!! — повторил он. — Сидит в одной из клеток, которые занесли в каретный сарай… А еще там есть медвежонок, здоровенный такой волчара, орел, заморская птица фараллан…
Я закатила глаза: брат не понял, куда и зачем поехал отец! И собирался жить так, как и прежде, то есть развлекаться и проказничать!
— Волод! В королевстве — мятеж. Отец просил присмотреть за замком… и за мамой… — поплотнее запахнув полы плаща, напомнила я.
— Замок — вот он! Что с ним сделается? А мама уже спит. Кстати, Тая сказала, что сегодня отвар получился сильнее, чем обычно, и до утра она не проснется…
«Слава Вседержителю… — облегченно подумала я. — Хоть мучиться не будет…»
— А с утра фокусники уедут… — глядя в сторону каретного сарая, продолжил брат. — Значит, увидеть зверинец ты можешь только сегодня. Или сейчас, или ночью… Но ночью там темно — хоть глаз выколи. Значит, надо идти сейчас…
— Сходите, ваша милость! Это интересно… — поддакнул Ворон, оставленный отцом за начальника стражи. — Только близко к клеткам не подходите.
Я подумала и согласилась…
… В каретном сарае тошнотворно воняло мокрой шерстью, нечистотами и чем-то тухлым. Я поморщилась, пошире распахнула дверь, откинула капюшон плаща и с нетерпением посмотрела на Волода, пытающегося разжечь факел.
Кресало било по кремню, высекало длинные плети искр, а огонь все не занимался. Я презрительно фыркнула, и донельзя возмущенный брат продемонстрировал мне трут:
— Отсырел и не загорается…
— Дай сюда!
— Я сам! — воскликнул он, чиркнул еще раз, и трут, наконец, вспыхнул.
Дожидаться, пока разгорится пламя, я не стала, а шагнула к ближайшей клетке и осторожно отодвинула полотнище, которым она была накрыта…
…«Здоровенный волчара» — тощий, облезлый волк размерами раза в полтора мельче моего любимца Ворчуна — лежал у самой решетки и, часто-часто дыша, смотрел на меня. Взгляд у зверя был угрюмым и каким-то затравленным.
Мда, смотреть тут было не на что: этот «страшный зверь» явно доживал последние дни.