Отец ухмыляется. Остальные гости — тоже. А Герта, подливающая вина барону д'Ож, почему-то морщится…
Это замечаю не только я — Тео фыркает, задирает подбородок и кривит губы в презрительной гримасе:
— Вот она дурища-то!
Герта — добрая. Она целых два раза дарила мне леденцы из кленового сахара. Поэтому мне становится ее жалко, и я за нее вступаюсь:
— Она просто не понимает…
Герта понимала. Гораздо больше, чем я, для которой слово «взял» означало «на руки»… И знала, что «право победителя», о котором так красиво рассуждали отец и его гости — это самое обычное насилие.
…- Как говорят в народе, чей меч, того и воля… — постукивая пальцами правой руки по подлокотнику кресла, говорит отец. — То есть чем лучше ты работаешь мечом, тем меньше тех, кто может диктовать тебе свою волю…
— И тем больше тех, кому ее диктуешь ты… — поддакивает ему Теобальд. Потом грозно хмурит брови, выдвигает вперед подбородок и басит: — Первое, что я сделаю, когда вырасту — это захвачу Норред…
— Почему именно его?
— Название нравится… — подумав, признается брат. — Вот и захвачу…
Отец приподнимает бровь и… ехидно усмехается:
— Что ж, не самая худшая причина! Ибо…
— …кто сильнее — тот и прав! — хихикает Тео… — А раз сильнее — я, значит, буду делать то, что хочу…
«Кто сильнее — тот и прав…» — думала я, прислушиваясь к происходящему во дворе. — Поэтому-то оранжевые и творят, что хотят. Прямо тут, в Вейнаре. И плевать хотят на закон, короля и заветы Вседержителя…
… Когда входная дверь начала ощутимо темнеть и обугливаться, а в узенькую щелочку под ней начали заглядывать языки пламени, вино в кувшине неожиданно закончилось.
Перевернув кувшин над кружкой и с тоской глядя на последние рубиновые капельки, срывающиеся в короткий полет, я вдруг обратила внимание, что не слышу ни криков, ни звона стали. И осенила себя знаком животворящего круга в благодарность за избавление от Бездушного.
Увы, Вседержитель смотрел не на меня, так как буквально через пару мгновений входная дверь разлетелась вдребезги, и передо мной предстал Кром Меченый собственной персоной.
Время остановилось. Я ошеломленно смотрела на слугу Бога-Отступника, залитого кровью, как забойщик скота на бойне, на иссеченный нагрудник и разодранные на бедрах штаны, а он — смотрел на меня. И улыбался! Не замечая, как бушующее в коридоре пламя лижет его волосы и превратившийся в лохмотья плащ!!!
Рука сама собой начертала отвращающий знак, и время продолжило свой бег. Раза в два быстрее, чем надо: метнувшись ко мне, Кром вцепился мне в лицо окровавленными ручищами, уставился в глаза безумным взглядом и… улыбнулся: