— Как же — через час, Михаил Юрьевич? Лошади не кормлены, вещи не уложены…
— Я сказал — через час! Мы должны нагнать Алексея Аркадьевича в Туле.
— Ах ты, господи, — завздыхал слуга. — С этим Алексеем Аркадьевичем просто беда… вечно все не слава богу…
4
В Ставрополе было совсем тепло, и военные ходили без шинелей. Зеленела листва, в гостинице Найтаки подавали на завтрак молодую редиску со сметаной и березовый сок в бокалах, что всех необычайно смешило. Но гостиница стояла полупустая: сослуживцы давно съехали с зимнего постоя и, должно быть, находились уже на марше в Дагестан. Следовало ехать вслед за ними.
По дороге в Шуру помирившиеся Монго и Михаил встретили в Георгиевске старого знакомого — ремонтера Борисоглебского уланского полка Магденко. Тот направлялся в Пятигорск в четырехместной коляске, с поваром и слугой, был вальяжен, нетороплив, точно после бани, и немедленно предложил друзьям ехать вместе с ним.
— Да какой Пятигорск? — вновь завелся Столыпин. — Мы имеем предписание прибыть в Шуру.
— Перестань, Монго, что за вздор ты несешь? — возразил Магденко. — Нет таких предписаний, что нельзя было бы обойти при желании. Отведу вас к знакомому доктору, он за небольшую плату выправит бумагу о необходимости излечения вам на водах.
— Сразу заболели вдвоем?
— Ну и что? Ехали вместе, простудились дорогой. Очень натурально.
— А начнут разбираться, вскроется обман, и пойдем мы под суд. Загремим в солдаты.
— Да кому это нужно — с вами разбираться? Погуляете восемь-десять дней и поскачете в свою Шуру. Там отвагой и докажете верность царю и Отечеству.
Капитан посмотрел на поручика: тот сидел с каменным лицом, словно разговор его не касался.
— Что молчишь, Маешка?
Михаил поднял глаза.
— Что тут говорить — ты давно знаешь мое мнение. Просто не хочу с тобой снова ссориться.
Заказали кахетинского, чтобы стимулировать мозговую работу. Было видно, что Столыпин сам не прочь съездить в Пятигорск, но не знает, как приличней сознаться в этом племяннику. Лермонтов помог.
— Давай кинем жребий. Решка — Пятигорск, орел — Шура. Как монетка ляжет, так и поступим.
Монго выпил, вытер пальцем усы и кивнул.
Михаил достал кошелек, вынул пятиалтынный и щелчком большого пальца подбросил в воздух.
Монета сверкнула, звонко упала на пол, покружилась мгновение и замерла решкой вверх.
— Пятигорск! — рассмеялся поручик.
— Пятигорск! — расплылся ремонтер.
— Пятигорск, — согласился капитан внешне с сожалением.
Неожиданно хлынул проливной дождь, а так как коляска Магденко была открытой, до Пятигорска добрались мокрые до нитки. Снова остановились у Найтаки (богатый грек содержал гостиницы по всему Северному Кавказу) и составили донесение коменданту, полковнику Ильяшенкову