— Какого хера ты ее кормишь? — громогласно и грозно спросила Юля прокуренным голосом, снимая куртку в прихожей. — Эта скотина меня замучила, я и так за ней ее дерьмо убираю, весь дом пропах этой гадиной, — продолжила она и, подойдя к матери, резко вырвала угощение. Задвинутая с силой шторка не позволила любовникам увидеть единственную слезу, вытекшую из помутневшего глаза старой женщины. Последние несколько лет сошедшая с ума мать доставляла только одни хлопоты единственной, любимой дочери, но заработанная за долгую и честную сорокалетнюю работу нищенская государственная пенсия, которую бездумно тратила нигде не работающая дочь, была единственной надеждой матери дожить свой недолгий век в родных стенах.
Рыжеволосый карлик виновато улыбнулся, сделав при этом детское лицо.
— Ну, я это, не знал, просто это, решил угостить, — попытался он реабилитироваться в глазах новоиспеченной любовницы. Инцидент был исчерпан, кусок раздора был брошен в помойное ведро, а примирившиеся стороны снова сидели за столом, допивая последнюю бутылку.
— Слушай, а хочешь, я тебе завтра золотую цепочку куплю? — вдруг спросил гость неожиданно для себя самого: слишком огромным было желание безгранично обладать крашеной блондинкой, сидевшей напротив. Юля была ошеломлена такой щедростью и влюбленными глазами посмотрела на рыжеволосого любовника. Она не испытывала серьезных чувств к Анатолию, да и внешне он не соответствовал ее стандартам мужской привлекательности, так что говорить о возникновении огня любви и страсти, пылающей в ее груди при виде этого мужчины, не стоило. Юля, давно выросшая из глупой и наивной любвеобильной девочки, превратилась в прагматичную и расчетливую женщину, мечтающую о женском счастье. Гость все больше и больше притягивал к себе. Все последние горе-любовники были только в состоянии организовать очередную вечернюю попойку да разок поворочаться на диване, ставшем ложем для удовлетворения низменных мужских потребностей. В первый раз за последние годы она почувствовала себя женщиной, постаравшись забыть о том, что превратилась в надувную латексную куклу, продающуюся в секс-шопах. Мужчина в заблестевших, как у кошки, глазах хозяйки увидел, что сидящая перед ним блондинка навсегда останется рядом с ним и не придется больше довольствоваться местной любительницей портвейна Люсей, разыгрывая с собутыльниками в карты, кто начнет первым, а кто продолжит по очереди спариваться с ней. Волна удовольствия пробежала по его жилам, заставив затушить ее еще одним выпитым стаканом. Анатолий посмотрел на часы, эти командирские часы он в детстве снял со смертельно пьяного мужика, лежавшего у забора продовольственного магазина. А потом рассказывал всем, что эти часы — подарок отца-командира, хотя он его и не видел за всю жизнь ни разу. Мать всячески пресекала попытки сына узнать о судьбе биологического отца. Единственное он знал точно, что если родители встретятся еще раз, то отец уйдет со встречи с выцарапанными глазами. Командирские часы безошибочно показывали половину одиннадцатого ночи.