— Не надо! — замахал руками я. — Верю, верю.
— Мы всем табором стояли у больницы, пока ее мне отдавали обратно.
На запавших щеках Лойзы был яблочный неровный румянец пятнами, высокий восковой лоб контрастировал.
Да, но куда же запропастилась роскошная Наташа, мечта моя несбыточная романтическая?
Прибежал чумазый, вымокший Лешка.
— Папа! У, мы там… вообще…
Пуговки на курточке поотлетали, карман надорван, и взор его уже был свободен, а скорее диковат.
— Лишо во что мне подарил! А я ему свой ножик, наш ножик и удочку, у нас же дома еще есть! А потом автомат дам, с батарейкой, который сто двадцать выстрелов в минуту. Папа, у них тут ни одного мячика нету!
Подарок Лишо: кусок доски, к ней огромными коваными гвоздями приделано четыре колеса с толстыми шинами, от детской коляски, спереди что-то вроде кочерги, за которую можно держаться, когда катаешься, — самокат, в общем.
— А я ему завтра, мы ему, всем детям игрушек привезем, да, папа? У меня много. А у них тут ничего нету, ну прямо даже ни одного мячика.
Цыганята замолкли на мгновение. И — загалдели, запрыгали, ошалев от неожиданного обещания. Хотя и померещилось мне в один момент, что некоторые не столько обнимались в радости, сколько как бы отпихивались друг от друга, злились, с голодным азартом заранее деля еще не существующие игрушки. И все-таки как хороши были все они — неподдельная жизненная энергия и страсть в прекрасных горячечных глазах, захлебывающаяся речь, непреодолимое нетерпение и надежда, алчущая надежда на новую и скорую радость.
Взгляд по-девичьи красивого Лишо привораживал и неприятно охлаждал, что ли… Блестящие кофейные глаза его, потускневшие, снова налились печалью, он смотрел на меня неотрывно и молчал. Прощальное что-то было в этом взгляде и темное, раньше такой магический взгляд назвали бы вещим.
А провожали — все!
Тинка, счастливо щебеча, ехала на Лешином велосипеде. Ромка брякал на балалайке, Михай подпевал и подпрыгивал, сорвавшись пару раз вприсядку. Талантливый Лишо ухитрялся идти задом наперед, чтобы Леше было видно, как хорошо и ловко играет он для гостей и нового друга на тальянке своей нарядной. Частушечник брел в сторонке, тупо глядя перед собой.
На опушке, перед асфальтовой дорогой все разом замолкли и остановились.
Милицейская мигалка, притормозив, медленно проехала мимо. Дети провожали ее настороженными взглядами.
Лишо и Леша стояли рядом, держась за руки. С плеча цыганенка, растянувшись, свисала гармошка, доставая кнопочками траву.
Я оглянулся на табор.
Моя Наташа стояла у костра. Кажется, легкий светлый дым обвивал ее. Улыбающаяся, она подняла руку и медленно помахала мне цветастым платком, какая молодец!