Она повозила шваброй между койками и ушла, задастая, как бегемот. Леонид схватил утку и бросил ее в дверь.
Саня вернулась:
— Счас Шмаку доложу! Хулиган.
— Видал? — расхохотался Поленов. — Шмакодявкой пугает.
* * *
Альберт Султанович Шмак пришел на обход бодрый, лицо у него было красное, глаза веселые.
— Ну-с, Михаил Кузьмич, как вы? Жалоб нет? Нет. Анализы хорошие, стул отличный, оформленный. Пора домой.
— Но я почти не могу ходить, — пробормотал Смирнов.
— Мы больше вам ничем не сможем помочь, Михаил Кузьмич. В данном случае медицина бессильна. Учитесь жить в новом режиме.
— А жена? — растерянно сказал Смирнов.
— А что жена? Она нашла нужное лекарство по нашей рекомендации, я помог. В качестве исключения вам его прокапали. Вы же лучше стали говорить, не правда ли?
— Да вроде, получше маленько.
— Ну вот! Это большое достижение. Теперь вы сможете хотя бы ясно выражать свои желания и потребности. Разве этого мало? Есть у вас желания? Вечером придет ваша Ангелина Викторовна, собирайтесь потихоньку. Ужин вам дадут. В порядке исключения.
* * *
Жена вечером не пришла. Мобильник не отвечал. Абонент недоступен.
Принесли сечку с куском бледной рыбы и желтый компот. Поленову и Смирнову дали по две порции.
— Выходное пособие, — оскалился щетинистый Поленов. — Рыбка тухлявая, не ешь ее, Миша. Таджики не любят дристунов, нету у них там туалета.
Появилась медсестра Людмила.
— Михаил Кузьмич, в чем дело? Койку надо освобождать, ты у нас не один такой. В коридоре уже двое лежат на сквозняке. Один совсем плохой. Надо побыстрее.
— Не отвечает, — сказал Смирнов.
— Чего не отвечает? — нахмурилась Сускина.
— Телефон не отвечает.
— А-а-а… Понятно-о-о… — протянула медсестра, вынула из кармана мобильник, набрала короткий номер:
— Альберт Султанович, за Смирновым никто не пришел.
Сосед Леонид Поленов засмеялся:
— Мишка, Мишка, где твоя сберкнижка?
Сускина долго, словно впервые видела, рассматривала Смирнова:
— Значит, абонент недоступен. Поня-а-атненько.
— Людочка, меня тоже выписали? Позвони Шмакодявке, спроси.
— Завтра, Поленов, завтра. Зачем хамишь? Что тебе сделал Альберт Султанович?
— Ничего мне не сделал Альберт Султанович. Да оформляй сегодняшним числом, Людочка. Чего тянуть? Только утром завтрак выпиши. Две порции.
Он обратился к Смирнову:
— Ну что, Мишель? В путь, к новой жизни? Не переживай сильно, таджики народ добрый, приютят на пока. Или насовсем. С одной надеждой расстались, но не так уж все плохо. У нас тут их крыло называют крылом второй надежды. Правильно я говорю, Людочка?
Сускина потрогала пышную лакированную прическу и сказала: