— Я должна запомнить тебя на эти три с половиной часа.
— Я даже не уверен, смогу ли прийти сегодня домой на обед, — печально сказал он. — Кто-то хочет посмотреть старый дом Грейнджера.
— О, Марк, — простонала она. — Целый день…
— Боюсь, что так, дорогая, — сказал он, встал и повернул часы снова циферблатом вперед.
Этот момент ухода был мучительным, момент, когда его одинокая фигура скрывалась за углом.
После того, как они поженились, ее стали согревать тысячи вещей, которые ей нужно было делать. Она стремительно прошлась по дому, наводя чистоту, приводя их владения в порядок. И когда она ходила по дому, то внимательно осматривала каждую комнату, изучая каждую деталь, словно собиралась изобразить ее на картине, расставляла стулья, поправляла неопрятно спущенную занавеску, перед ней пятнами возникали выразительные цветовые сочетания. Дом был весь перед ней, составленный из совершенства каждой отдельной комнаты. Но это совершенство было не неподвижным, оно должно было жить, участвуя в их с Марком жизни. Это должен быть их дом, живущий ею и Марком. Она старалась сделать кабинет таким, чтобы он нравился Марку: поставила туда длинную софу, где могло бы лежать его долговязое тело, подушки она положила плоские, поскольку, уставая, Марк любил лежать на плоском. Письменный стол был массивный, прочный, с аккуратно расставленными письменными принадлежностями. На стенах висели светлые и простые картины. Странно было то, что она понимала его вкусы лучше, чем свои собственные. Она ежедневно вносила в свои владения изменения, не будучи уверенной ни в чем. Может, лучше поставить свой туалетный столик к окну, чтобы он лучше смотрелся, или, наоборот, передвинуть его поближе к кровати? Цветы поставить туда или сюда? Она все время была неудовлетворенна, неспособная найти то, что ей нужно.
Посмотрев на часы в полдень, она почувствовала себя виноватой, что время без Марка проходит для нее так быстро. Она чуть не прозевала, как он пришел. Услышала его голос, раздавшийся из прихожей:
— Они не пришли, милая! Я дома!
— О, Марк! — она устремилась на кухню и сразу принялась готовить все сразу. Было приятно и весело наблюдать, как быстро она все готовит: отбивные, горох, салат — затем расставляет еду на столе, а между тарелками водружает вазу с цветами — живыми, а не искусственными. В этом доме никогда не будет искусственных цветов!
— Вот! — сказала она через пятнадцать минут.
— На свете нет таких, как ты! — восклицал он, пододвигая ей стул.
— О, пустяки! — сказала она. — Я не люблю, когда ты говоришь так.