Но ведь Рэйчел в больнице. «Она больше тебе не жена, — твердил ему внутренний голос, но Джек не стал медлить ни секунды. — Ты ничего ей не должен, парень. Это она ушла от тебя».
И тем не менее она в больнице, ему позвонили, и в зависимости от того, что он обнаружит в Монтерее, нужно будет что-то делать с девочками. Прежде всего придется сообщить им, что с Рэйчел. Они слишком взрослые для того, чтобы отправить их спать, сказав, что все будет хорошо, и слишком малы для того, чтобы оставить их наедине с грозящей катастрофой. Рэйчел была их опекуном, подругой, наперсницей. Они были неразлучны.
«Врачи беспокоятся за ее мозг», — сказала та подруга, имени которой Джек не запомнил. Что ж, конечно, они будут беспокоиться, пока все не выяснится.
Плеснув на лицо холодной водой, он почистил зубы, а затем отправился в свою студию, внезапно подумав о том, почему, собственно, продолжает так ее называть. Студия давно уже стала скорее кабинетом бизнесмена, чем мастерской художника. Те немногие эскизы, что он собственноручно выполнил за последнее время, были погребены под кучей спецификаций, контрактов, всякого рода корреспонденции — всего, что оставалось после совершенно безумного числа разнообразных проектов, которые он курировал как архитектор. Все здесь свидетельствовало о чрезвычайном напряжении, в котором живет хозяин студии.
За окнами уже начинал пробиваться серый рассвет. Подхватив под мышку кейс, в который он успел засунуть портативный компьютер, как можно больше важных бумаг и папку с многочисленными вариантами монтанского проекта, Джек по темному коридору бросился на кухню. Свет ему не был нужен — он и так прекрасно здесь ориентировался. Схватив ключи и сорвав с вешалки куртку, Джек включил сигнализацию и спустился в гараж. В считанные минуты выведя оттуда «БМВ», он рванул вниз по Филберт; свет фар с трудом пробивался сквозь густой утренний туман, время от времени выхватывая из темноты какие-то кучи мусора — вероятно, весь Сан-Франциско сейчас был погружен в этот туман.
На ощупь набрав номер телефона, Джек позвонил в справочную монтерейской больницы.
— Вас беспокоит Макгилл. К вам недавно поступила моя жена, Рэйчел Китс. Я сейчас к вам еду. Есть ли для меня какие-то новости?
— Подождите, пожалуйста.
Через несколько изматывающих душу минут трубку взяла дежурная сестра приемного покоя:
— Мистер Макгилл? Ваша жена в операционной. Это пока все, что известно.
— Она в сознании?
— Когда ее отправляли наверх, была без сознания.
«Врачи беспокоятся за ее мозг».
— А что именно оперируют?