— Она будет против.
— Да? Ты ее спрашивала?
— Так нехорошо говорить, — скривилась Саманта.
— Да что ты! Ну, раз твоя мать в коме, то есть мы не можем у нее ничего спросить, значит, мы не можем и знать, чего она хочет. Нам только известно, что она хочет провести эту выставку. У тебя есть какие-нибудь сомнения?
Саманта неопределенно хмыкнула — это, очевидно, должно было означать, что сомнений у нее нет.
— Но Бен говорит, что выставку нельзя отложить, так что же нам тогда делать?
— Некоторые картины закончены. Их можно выставить.
«А если твоя мать так и не придет в сознание или, того хуже, умрет? Получается — или сейчас, или никогда», — хотел сказать Джек, но все же сумел сдержаться.
— Знаешь ту картину в галерее, на которой изображены рысята на поваленном дереве?
— Конечно, знаю, — презрительно сказала Саманта. — Все, кто здесь бывал, ее знают. Она много лет висела в гостиной. Это мамина любимая.
— Правильно, — почувствовав прилив уверенности, сказал Джек. — А ты знаешь, что я помогал ей ее писать? — Испепеляющий взгляд Саманты говорил о том, что она не только этого не знает, но и не верит ему. — Это было шесть лет назад. Мы с мамой бродили в горах неподалеку отсюда, а когда вернулись, то написали несколько картин, в том числе и эту.
— И что же нарисовал ты? — с иронией спросила Саманта. — Дерево?
Чтобы не потерять над собой контроля, Джек неторопливо засунул руки в карманы. Если бы на месте Джека был его отец, то он бы сейчас принял свои меры, чтобы стереть с лица Саманты насмешливую улыбку.
— Ты когда-нибудь рисовала дерево? — спросил он.
— Деревья все рисуют.
— Да ну? — Схватив Саманту за руку, Джек поволок ее к входной двери.
— Куда ты меня тащишь? — воспротивилась она. — У меня есть дела!
Он не отвечал, не оборачивался, не останавливался — до тех пор, пока они не оказались в лесу, прямо перед могучим мамонтовым деревом. Это была, конечно, не гигантская секвойя из тех, что растут дальше к северу, а обычное мамонтовое дерево, но и оно вполне сгодится.
Поставив перед собой Саманту, Джек положил руки ей на плечи и спросил:
— Ну, что ты видишь перед собой?
— Кору! — огрызнулась она.
— А что еще?
— Кору!
— Ладно, какого она цвета?
— Красного, — сказала она и педантично добавила: — Его ведь еще называют красным деревом.
— Что значит красного? Ярко-красного? Кирпично-красного? Красно-коричневого? Бордового?
— Я не знаю. Мне все равно.
— Если бы ты его рисовала, то какой бы цвет использовала? Ярко-красный? Кирпично-красный?
Не получив ответа, он сжал ее плечо.
— Темнее, — пробормотала Саманта.