— Конечно. — В его голосе вновь зазвучала улыбка.
— Ну и прекрасно! — улыбнулась в ответ Саманта.
Хоуп сидела на полу спальни, рядом лежала раскрытая книга, но сейчас девочка просматривала календарь, который сделала для нее Рэйчел, — на каждый месяц отдельный рисунок акварелью. Вконец ослабевшая Джиневра тихо мурлыкала у нее на коленях.
Бережно придерживая рукой кошку, девочка встала и в одних чулках отправилась искать отца. Его не было ни в гостиной, ни на кухне, ни в кабинете, не было его и в материнской спальне. Хоуп нашла его в студии, где Джек стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. В глубоком раздумье он изучал холсты, выставленные у противоположной стены.
Хоуп в нерешительности остановилась у двери. Может, ей лучше прийти позже? Но ей очень надо с ним поговорить.
— Привет, маленькая! — заметив наконец ее присутствие, сказал Джек. — А где же твои ботинки?
— В моей комнате. Что ты делаешь? — спросила она.
— Да вот любуюсь на работы твоей мамы. У нее здорово получается.
— Ты действительно собираешься закончить ее картины?
— Не знаю. Просто была такая мысль. А ты как думаешь? Будет мама сердиться, если я так сделаю?
Хоуп так не думала. Она ни разу не слышала, чтобы Рэйчел сказала о Джеке что-нибудь дурное. Сэм говорила ей, что она, дескать, плохо слушает, но это было не так.
— Папа!
— Что, малышка?
— Завтра будет уже неделя. Как ты думаешь, мама очнется?
— Думаю, да. Просто это займет больше времени, чем я сначала надеялся.
— А что говорят доктора?
— Да, в общем, ничего. Они тоже ждут. Они довольны уже тем, что ей не становится хуже.
«Если маме не становится хуже, — подумала Хоуп, — значит, мои нехорошие предчувствия связаны с кошкой». Она уткнулась лицом в мех Джиневры. Он был, как всегда, мягким. Но все равно что-то было не так.
— Джиневре становится хуже, — сказала она. — Мне кажется, она меня больше не слышит. Когда я хлопаю в ладоши, она даже не поворачивает головы. Она скоро умрет, папа.
Джек оторвался от стены, подошел к дочери и почесал Джиневру между ушами.
— Ей больно?
— Нет. Иначе она бы мяукала. — Хоуп с усилием сглотнула. В горле пересохло, она с трудом выдавливала из себя слова. — Папа, что мне делать, когда она умрет?
— Ты будешь грустить, — с минуту подумав, сказал Джек. — Ты будешь горевать по ней.
Но Хоуп имела в виду не это.
— Что мне делать с ней? Я ведь не могу… просто выбросить ее, словно куриные кости.
Джек был как будто озадачен.
— Тебе не стоит сейчас об этом беспокоиться, Хоуп. Мне кажется, эта кошка пока не собирается умирать.
Но Хоуп чувствовала, что время не ждет.