Наконец-то я посмотрела на Ноа. Интересно было лишний раз глянуть на такого наблюдательного человека. Я вдруг сообразила, отчего Дэн так ревнует меня к нему. У него были живые, красивые синие глаза, а лицо, хотя и обветренное и изрезанное морщинами, привлекало к себе удивительно спокойным, доброжелательным выражением. Хотя на первый взгляд он казался худым, мне подумалось, что это человек мускулистый и жилистый и в его плоти нет ни капли жира. Да и весил он немало — по крайней мере ступал по земле веско и прочно, хотя сказать, что у него тяжелый шаг, было нельзя.
Ноа продолжал говорить громким голосом:
— Кем бы этот тип ни был, деньги у него водились. Это вам не бродяга какой-нибудь. Наверняка его будут искать.
— Очень на это надеюсь, — сказала я. — Чем раньше выяснится, кто этот человек, тем легче будет узнать, кто его прикончил.
Ноа окинул меня странным взглядом — казалось, он предвидел непростой ход этого дела и его последствия, которые, на его взгляд, должны были оказаться куда сложнее, нежели я предполагала. Сказал он, однако, другое:
— Конечно. Полиция быстро выведет убийцу на чистую воду.
Люди Фарнсуорта, идя по следу, неумолимо продвигались в обратном направлении — прямо к дому.
— Как думаете, ваш брат был знаком с этим парнем? — спросил вдруг у меня Ноа.
— Откуда мне знать? — сказала я, но вся похолодела от этого вопроса. Мне-то все время казалось, что убийство не имеет к нашей семье никакого отношения. — Райан дома. Возможно, они покажут ему тело, и тогда он скажет, знал он его или нет.
Мы вышли из лесу и снова шли по полям — по тому их участку, где росли еще не скошенные травы. Ветер усилился, а света убавилось, поскольку солнце затянуло совсем уже темными облаками, которые подозрительно напоминали снеговые тучи. Хотя на мне была теплая куртка, я временами вздрагивала от пронизывающего ветра и еще глубже прятала руки в карманах.
След крови вел нас по полям к пригорку, на котором находился дом. Прошло совсем немного времени, и мы оказались в нескольких ярдах от нашей конюшни. Здесь след неожиданно обрывался.
— Вы запираете свою конюшню? — спросил Фарнсуорт.
— Нет, — ответила ему я. Признаться, мы всегда были уверены, что пять наших крупных собак в состоянии отогнать любого злоумышленника или бродягу от наших владений, но этого я Фарнсуорту не сказала. Мне не хотелось говорить ничего, что так или иначе могло нас дискредитировать. В самом деле, как мы могли не услышать лая, если неподалеку находился чужак? Только в одном случае — если кто-то за нами следил, а никого в тот момент не было дома. Одна только мысль о том, что кто-то, находясь от нас поблизости, за нами наблюдал, вызвала у меня неприятное, тошнотворное чувство.