— Случалось, — коротко ответила я.
Подошел мрачный как туча Дэн.
— Надо сфотографировать отпечатки копыт на земле, — сказал он.
Фарнсуорт одарил его холодным взглядом.
— Я знаю, что и как мне делать.
— Ну так делайте же, черт побери, — сказал Дэн и отошел в сторону.
Фарнсуорт снова переключил внимание на меня.
— Когда вы в последний раз бывали в этих местах? Сегодняшнее утро не в счет.
Я попыталась вспомнить.
— Примерно неделю назад.
— Это хорошо. Сужаются временные рамки. Холодный воздух — хитрая штука.
Дэн взял что-то с груди трупа и положил в пластиковый пакетик с защелкой. Потом, вернувшись к нашей маленькой компании, помахал пакетиком перед носом у Фарнсуорта. Сквозь прозрачную оболочку пакета мы увидели несколько нитей не то пакли, не то пеньки.
— Это остатки лассо. Выглядит так, будто кто-то привязал этого парня к лошади и тащил за собой волоком.
Фарнсуорт заработал шариковой ручкой, делая дополнения к своим записям.
— Получается, что его могли пристрелить где-нибудь в другом месте, а потом перевезти труп сюда.
Когда я разглядывала тропинку, то ничего подозрительного поначалу не заметила, но Дэн указал мне на примятую с краю траву, и я увидела на земле капельки запекшейся крови, которые походили на крохотные кусочки грязи. Потом я опустила взгляд еще ниже и чуть ли не у себя под ногами заметила след лошадиных копыт. След тянулся от тропинки к вершине холма — и дальше, к дому.
«О Господи, — подумала я. — Все, что угодно, но только не это. Только не к нашему дому».
— Сейчас мы пойдем по следу и выясним, куда он приведет, — сказал Фарнсуорт. Потом он прокричал команду судмедэксперту и его людям, и они с Дэном и полицейскими в форме, отделившись от основной группы, побрели вверх по склону. Мы с Ноа пошли за ними следом.
Теперь уже, шагая со мной рядом, в ногу со мной попадал не Дэн, а Ноа. Я чувствовала его присутствие, хотя и старалась на него не смотреть. Зато он смотрел на меня во все глаза с высоты своего немалого роста.
— Вы… это… мертвеца, случаем, не знали? — спросил он.
— Нет… но как ни странно… — Я хотела было сказать, что кое-что в его внешности показалось мне знакомым, но промолчала.
Ноа тоже помолчал с минуту.
— Этот тип, должно быть, был человек богатый, — наконец заговорил он. — Маникюр на руках, куртка джинсовая, но эксклюзивного покроя, золотая пряжка на ремне, дорогие сапоги — похоже, ручной работы. Все это стоит денег, больших денег.
— Правда? А я даже не заметила, — сказала я. Остекленевшие глаза мертвеца и рана у него в животе приковали к себе все мое внимание.