— Тот человек опять попал в беду? — словно отвечая ей, спросил Митя.
Лидия опустилась рядом с ним на корточки:
— Да.
— И тебе снова надо его выручать?
— Выходит, так.
— И только ты можешь ему помочь?
Лидия вздохнула:
— Я надеюсь. Мне очень хочется быть ему нужной. Мне это необходимо, понимаешь?
Митя тоже вздохнул:
— Понимаю. Иди, раз так, я тебя отпускаю.
До этой минуты Лидия совсем не была уверена, что поедет к Герману. Дело было не только в Мите, оставленном на ее попечение. И даже не в травме Зернова, хотя она очень беспокоилась. Дело было в ней самой. Она хотела знать, насколько нужна она Герману, именно она, а не придуманная Стелла. Без этого разорвать ловушку, сотканную ею своими руками из лжи, было невозможно.
Лидия выпрямилась:
— Спасибо, маленький. Я постараюсь вернуться поскорее.
Не прошло и часа, как Митя уже демонстрировал Инге на своих машинках увиденные сегодня трюки, а Оля заново училась обращаться с видеомагнитофоном.
— Оля, в последний раз. — Лидия умоляюще сложила руки.
— Ладно, подруга, не зарекайся. Ты лучше приведи себя в порядок, а то твой от тебя завтра же убежит.
Лидия остановилась перед зеркалом в прихожей.
Назло Стелле, она решила не переодеваться в хозяйкины наряды и остаться в своем. Только слегка подкрасила губы и сняла очки. Пусть принимает ее такую, какая есть!
— Ни пуха ни пера! — весело пожелала на прощанье Ольга. — И можешь не торопиться.
— К черту! — бросила Лидия и на мгновение задержалась на пороге, вспомнив последний огненный номер родео. — Только спички спрячь, а то Митя точно дом спалит!
Зернов жил в десятиэтажном доме недалеко от станции метро «Пионерская». Местность вокруг напоминала скорее дачный район где-нибудь в Подмосковье или обширный парк. Просто удивительно, как здесь удалось сохранить нетронутыми большие участки природного ландшафта.
Лидия быстро шла по вьющейся между деревьями тропинке. Темнело. Наступало время собачьих прогулок, и мимо нее то и дело пролетала какая-нибудь мохнатая торпеда. Но Лидия не обращала на них внимания, думая о своем.
Сейчас она увидит Германа! Эта мысль заслонила собой все ее сомнения, комплексы, страхи. Он рисовался ей прикованным к постели, несчастным и одиноким, неспособным разогреть себе еду, налить воды, чтобы запить лекарства. Нажимая кнопку звонка, она вдруг сообразила, что в таком состоянии он не сможет и открыть ей дверь. А если его вообще оставили в больнице?
Но Зернов все-таки был дома и дверь открыл сам, хотя стоял, опираясь обеими руками на палку и отведя назад правую сильно забинтованную ступню.