Да, акцент по-прежнему чувствуется, но по-английски он говорит куда лучше, а держится настоящим джентльменом. Судя по властному тону и манерам, он явно добился за это время приличного положения. Модный двубортный пиджак сидит на нем безукоризненно — фигура у него всегда была отличная. А галстук! От самого Герме, с золотой, украшенной ониксами булавкой. И такие же запонки!
Неужели, лихорадочно соображает она, Никос увидел ее смятение? Сильвия снова чувствует накатывающую на нее в его присутствии слабость — и словно не было всех этих лет, словно он опять предлагает ей закурить, стоя на террасе рядом с ее гостиной.
— О да! — поспешно отвечает она, поражаясь, как это язык произносит нужные слова, когда сердце в груди бьется, будто попавшая в силки птица.
— А как бы наслаждалась музыкой моя жена…
«Ага. Значит, он женат. И детей, наверное, с полдюжины. Может быть, даже внуки уже есть! Так отчего она стоит тут перед ним, дрожа и потея от страха, будто сбежавший из тюрьмы заключенный, за которым гонятся собаки? Чего ей бояться? Ведь о Розе он наверняка ничего не знает».
— Жаль, что сна не смогла сегодня пойти в оперу, — лепечет Сильвия.
— Да, — отвечает Никос, и его черные глаза затуманиваются. — Барбара в прошлом году скончалась.
— О, прости! Я ведь не знала, — смущенно восклицает Сильвия.
В ту же секунду она вспоминает о Джеральде. Он ждет ее. Надо срочно уходить. Надо… но она не в силах сдвинуться с места.
— А твой муж? — осведомляется Никос официальным тоном. — Он здесь?
— Да. Кстати, сейчас он как раз ждет меня. Так что, извини, но я должна идти…
Никос прикасается ладонью к ее руке.
— Прошло столько времени… Неужели ты не найдешь для меня еще минуту-другую? Ради старого друга…
Сильвия в упор глядит на него, чувствуя, как горит рука — в том месте, где к ней прикасается ладонь Никоса. На какой-то миг ей начинает казаться, что он знает о существовании Розы и специально притворяется, чтобы ее мучить.
«Улыбайся! Будь естественной».
— Конечно, могу, — натянуто-весело прощебетала она. — Как же это я не подумала спросить у тебя о твоей жизни. Ты так прекрасно выглядишь, у тебя и дела, наверное, идут прекрасно?
— Спасибо, Сильвия. Дела и правда идут неплохо. Фортуна улыбается мне… большей частью. Работа у меня хорошая. Во всяком случае дел хватает, чтобы не сидеть одному в пустом доме. — Он сжал ее локоть и подвинул ближе к стене, чтобы их не толкали. — Сигарету?
Сильвия почувствовала, как краснеет ее шея, и снова вспомнила ту знойную ночь, когда он впервые поцеловал ее. Она покачала головой и увидела, что он вынул из внутреннего кармана изящный золотой портсигар.