Однако бороться со своими фантазиями она была не в силах. Принимая ванну, она вдруг чувствовала приятное возбуждение от струения теплой воды между ногами — ее пронзало горячей стрелой желания. Во время послеобеденного отдыха ей часто снилось, что Никос лежит рядом с ней под пологом и туго накрахмаленные полотняные простыни с ручной вышивкой пропитаны его потом. Эти простыни Джеральд специально заказывал в Ирландии. Затем она просыпалась — в окно сквозь занавеси пробивались лучи солнца, и Сильвия долго смотрела на высокие резные столбики кровати, охваченная смутным желанием. Порой, все еще в полусне, она «отдавалась» Никосу, удовлетворяя свою страсть. Правда, потом еще больше ненавидела себя за это.
Что это такое, спрашивала она себя, неужели любовь? Но как это может быть? Она ведь не преклонялась перед ним, как преклонялась перед Джеральдом, и не уважала его. А когда возвращалась после очередного похода к специалисту по лечению бесплодия и все тело у нее ныло от мучительной процедуры обследования, ей хотелось только одного, чтобы ее обнимали руки Джеральда — и ничьи другие.
И все-таки…
Каждый раз в момент близости с Джеральдом она думала о мускулистой груди Никоса. О его сильных руках и чувственном рте. Иногда она закрывала глаза и представляла на месте Джеральда Никоса: лишь в такие моменты прикосновения Джеральда доставляли ей удовольствие.
Самое худшее, однако, заключалось в том, что она подозревала: Никос знает. Нет, он ничего ей не говорил, ничего не делал. Он просто смотрел. Искоса, чуть приподняв тяжелые веки, хотя, казалось, он целиком поглощен той работой, которой в данный момент занят, — починкой крана или установкой раковины. А то, стоя на перекладине стремянки и «латая» потолок, вдруг прерывал работу и устремлял в ее сторону задумчивый долгий взгляд.
Как-то душной летней ночью, чувствуя, что задыхается, Сильвия тихонько встала с кровати, оставила мирно посапывающего Джеральда и вышла из спальни. Внизу на террасе казалось прохладнее — там, по крайней мере, можно было дышать.
Неожиданно окружавшую темень прорезал красный огонек сигареты. Сильвия так и застыла на месте. Секундное замешательство уступило место страху: а что если эта смутно различимая фигура, опиравшаяся на каменную балюстраду… что, если это грабитель? Впрочем, она тут же сообразила, что каменные ступени, полукружьем спускающиеся в сад, ведут к подвальной комнате, где спит их новый рабочий.
Человек поднялся и подошел к ней.
На фоне залитого лунным светом сада он казался совсем черным и куда более страшным, чем забравшийся с улицы вор.