— Хочешь покурить? Вспомнить прежние денечки? — предложил он.
Мейсон свернул самокрутку — и они, закурив, стали молча передавать сигарету друг другу. На душе Рэйчел сделалось легко: казалось, по-дружески делить «травку» с Мейсоном в день его женитьбы было совершенно естественным. К тому же это помогало ей отвлечься от мыслей о себе, своих страданиях.
— А что происходит с доктором Килдером? — нарушил молчание Мейсон. — Спасаешь чужие жизни — и нет времени устроить свою собственную? Влюбиться, выйти замуж наконец?
— Один раз я уже влюблялась, — ответила Рэйчел задумчиво. — По крайней мере, мне так казалось. Так что лучше уж мне заниматься спасением жизней, начиная со своей… Знаешь, а я уже вроде как привыкла к твоей косичке! Она мне даже нравится. Наверно, я уже спеклась, да?
— Я ее сам вырастил.
— Кого? — хихикнула она. — Косичку?.. Рэйчел почувствовала странную легкость в голове.
— Нет, вот это. — И он протянул ей сигарету с «травкой». — В той теплице, где мы были.
— Я догадалась.
— Папочка, похоже, тоже просек. Требовал от меня откровенно сказать, не балуюсь ли я наркотиками? Он меня достал! Никак не может смириться, что я не пошел по его стопам и не занимаюсь бизнесом.
Рэйчел как можно глубже затянулась, закашлявшись от сладковатого дыма. Она давно уже не курила «травку» — возможно, слишком давно.
Откинувшись назад, она облокотилась на матрац: отсюда через низкое окно можно было видеть заходящее солнце в мандариновой дымке, застилавшей реку.
— Хочешь упасть? — спросила она. — Я собираюсь отправиться во Вьетнам.
— Что ты несешь? Это же несерьезно!
Мейсон смотрел на нее во все глаза.
— Почему? Вполне!
До сих пор, честно говоря, она сама не была в этом уверена, но теперь, выговорив вслух то, что зрело у нее в душе, Рэйчел утвердилась в своем решении.
Мейсон перевел взгляд на зажатую между большим и указательным пальцами тлеющую сигарету.
— Ты даешь! Я знал, что наша «травка» отлично срабатывает, но чтобы до такой степени! — заметил он.
— Хорошо, — рассмеялась она. — Я немного под балдой. Признаю. Но все равно это абсолютно серьезно.
— Клянусь, это самая безумная идея из всех, какие у тебя были! — воскликнул он, и в его карих глазах стояло то преувеличенно недоверчивое выражение, которое делало его похожим на персонажа комиксов.
— Я ведь не собираюсь идти в армию или еще что-нибудь в этом духе. Нет, буду работать в частной больнице по линии Католической организации помощи. Там же стреляют не в одних только солдат, но и в штатских. И среди них тоже есть немало раненых, покалеченных. Так что, откровенно говоря, не вижу, в чем моя работа там будет хуже, чем твоя — здесь, в Бюро юридической помощи?