Но вот в понедельник состоялась встреча Макса с главным инженером компании Каравеллой: тот обрушил на него целую Ниагару технических данных, призванных объяснить правоту «Пейс Моторс», бесконечных чертежей и сводок с результатами испытаний по безопасности двигателя — все это, однако, говорило куда меньше, чем пот, градом катившийся с лица его собеседника. Во вторник Макс встретился с вице-президентом «П.М.» Руни, отвечающим за связи с общественностью и специально прилетевшим из-за рубежа, чтобы попытаться убедить адвоката в необходимости — он подчеркивал это чуть ли не в каждой фразе — достижения «урегулирования». После этих двух встреч в душе Макса не мог не остаться неприятный осадок: похоже, в Датском королевстве действительно что-то основательно прогнило.
Максу снова и снова приходилось напоминать себе, что не дело адвоката давать моральную оценку прегрешениям, как подлинным, так и мнимым, его клиентов, но все-таки неприятное ощущение, словно он съел что-то несвежее, не проходило.
— Вот те документы, которые вам были нужны, мистер Гриффин, — прервал его раздумья низкий мелодичный голос. — И ваш кофе.
Макс обернулся — перед ним с аккуратной стопкой бумаг, прижатой к бедру, стояла Роза, выискивающая глазами свободное местечко на столе, куда можно поставить чашку горячего кофе, которую она держала в другой руке.
Он тут же взял у нее кофе, водрузив его на пухлый блокнот желтой бумаги, исписанный его каракулями (писал он как курица лапой) и уже отмеченный коричневатыми следами бесконечных чашек кофе.
— Спасибо, — поблагодарил он Розу, беря у нее стопку с записями, которые ему требовались в связи с новым делом. — А как насчет доклада независимой экспертизы?
— На ксероксе. Все двести одиннадцать страниц. Включая диаграммы. Я попросила сделать несколько экземпляров. Листы надо будет сброшюровать — на это уйдет еще немного времени.
— Ох, сдается мне, — со вздохом произнес Макс, обращаясь скорее к самому себе, — что дама слишком уж отрицает свою вину.
— «Дама»?
— Так на жаргоне мы называем свидетелей-экспертов. Всех этих врачей, психологов, инженеров и прочих. Они наваливают на бедных присяжных такую кучу непроверенных фактов, что тем приходится чуть не месяц сидеть, не отрывая задниц от стула.
Он отпил глоток обжигающе горячего черного кофе и поморщился.
— Прошу прощения. Должно быть, чересчур крепкий, да? — виновато улыбнулась Роза. — Это все, что осталось. — И уже серьезно, без улыбки, тихо спросила: — Вы ведь не считаете, что это… как это называется по латыни… res ipsa loquitur?