Вместо испуганной, неуверенной, дрожащей девушки, ставшей его женой по воле деспота-отца, граф видел веселую, смеющуюся женщину.
Каждый день становился для нее, как, впрочем, и для него, новым приключением.
Он и представить себе не мог, что кого-то может так увлечь работа по переустройству замка.
Тем не менее нововведения в поместье и усилия по возрождению деревни, похоже, интересовали Анселлу так же, как и его самого.
Прежде всего граф обратился с просьбой прислать нового викария.
Епископ, очевидно, возмущенный поведением его дяди, направил в деревню весьма любезного человека, понравившегося и графу, и Анселле с первого же взгляда.
Новый викарий был женат, имел троих детей и стремился к тихой, размеренной жизни. Кроме того, он был занят написанием какой-то книги.
Он уже обосновался в доме, предназначенном для приходского священника, а граф с женой успели побывать на воскресной службе.
Второй заботой графа стало открытые школы.
Они провели немало времени в долгих беседах с Джо Хиггинсом и другими старожилами, мужчинами и женщинами, обсуждая связанные с этим проблемы.
Оказалось, что в деревне немало детей, остро нуждающихся в обучении и совершенно запущенных в этом отношении. Некоторые из них вообще никогда и нигде не учились.
Занимаясь этим, граф вспомнил свою совместную работу с вице-королем в Индии.
Там им тоже приходилось повсеместно организовывать школы, открывать больницы и учреждать другие общественные службы.
Сюрпризом для него стало то, с каким интересом участвовала во всем этом Анселла.
Вероятно, ее активность объяснялась тем, что прежде ей никогда не позволялось помогать отцу в общественных делах.
Поэтому она не имела совершенно никакого опыта общения с простыми людьми.
Поначалу Анселла держалась робко и застенчиво. Затем, поняв, что жители деревни идут к ней со всеми своими бедами, печалями и радостями, она стала внимательно выслушивать их и проникаться сочувствием и желанием помочь.
Сейчас Анселла выглядела просто великолепно.
Ее волосы растрепались от быстрой езды и завивались в мелкие колечки, обрамлявшие раскрасневшиеся щечки.
Улыбнувшись жене, граф подумал, что поцелуй этих очаровательных щек был бы подобен прикосновению к атласу.
Эта мысль посещала его и раньше.
Прошлой ночью, лежа в постели, он подумал о том, не зайти ли в ее спальню, чтобы поговорить перед сном.
Откровенно говоря, ему хотелось поцеловать ее и выяснить, боится ли она его до сих пор.
Но он сказал себе, что еще рано.
Нужно набраться терпения и быть очень осторожным, чтобы в ее глазах снова не появился прежний страх.